ФОТО: ЗЫКОВ КИРИЛЛ/ АГЕНТСТВО «МОСКВА»

Изменения в законе о воинской обязанности уже приняты и Государственной Думой, и Советом Федерации. Впрочем, никто их так не называет, говорят просто про «закон об электронных повестках». За него проголосовало абсолютное большинство депутатов. Тем интереснее посмотреть, кто за этот закон голосовать отказался и почему, а также предположить, на какую выгоду эти люди рассчитывают.

Эмигранты ничем не удивили

Прежде всего, конечно, протестуют те, кто уже убежал из России. Частью из страха перед частичной мобилизацией, а частью потому, что уже давно работал против своей Родины. Их мнение о новом законе выразил, наверное, бывший создатель «Нашего радио», а теперь политический эмигрант и знатный русофоб «Миша» Козырев:

Получившим повестку запретят выезжать из России до явки в военкомат. Пытаюсь понять, что теперь делать, если не хочешь идти на войну.

В общем, ни о чём другом эмигранты и не говорят уже третий день: ужас-ужас, мы теперь не вернёмся в Россию, а из России таких, как мы, больше не выпустят, от мобилизации не отвертеться. Незначительные подробности реально происходящего в стране – например, официальные сообщения, что никакой «новой волны мобилизации» не планируется или заявление министра цифрового развития Максута Шадаева о том, что реестр военнообязанных реально будет готов не раньше чем к осеннему призыву, вражеские агитаторы в расчёт не принимают – им не за это платят. Их дело – попытаться поднять волну страха и возмущения, причём не столько в своей среде, сколько внутри России.

Волна, надо сказать, получается довольно вялая – но всё-таки получается. Не в последнюю очередь потому, что поднимают её не только политические эмигранты и иностранные агенты но и, казалось бы, вполне системные политики.

А мама Собчак против

Самый заметный из них – член Совета Федерации Людмила Нарусова, вдова Анатолия Собчака, мать Ксении Собчак и уже на этом основании – медиазвезда. Нарусова – единственный член Совета Федерации и вообще единственный депутат в двух палатах парламента России, который голосовал против закона об электронных повестках.

Надо сказать, что аргументация члена совета Федерации Людмилы Нарусовой сильно отличается от того, что пишут эмигранты. Она не говорит, что закон плохой или «репрессивный»: вместо это использует фразу Виктора Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда». Что же, по её мнению, «как всегда»?

Во-первых, новые нормы плохо стыкуются с уже имеющимися законами. В частности, с нормой Конституции о неприкосновенности жилища и праве гражданина им распоряжаться, если нет решения суда. Закон об электронных повестках между тем запрещает человеку, который получил повестку, но не явился в установленный срок в военкомат, не только выезжать за границу, но и получать кредиты, и водить автомобиль, и совершать сделки с недвижимостью.

Во-вторых, по мнению Нарусовой, в законе не учтены интересы довольно большого количества граждан России. Многие россияне живут не по прописке или в отдалённых местах без интернета, – сказал Нарусова коллегам. – И у таких людей не будет возможности получить повестку.

Не надо думать, что весь контингент живет в Петербурге, Москве или городах-миллионниках… Степень наказания за то, что человек ее не получил по объективным причинам, не адекватна той ситуации, в которой человек может оказаться.

Создатели закона, надо сказать, не впервые сталкиваются с этим возражением – и указывают, что хотя, конечно, можно представить себе человека, который, когда ему выписали повестку, находится в какой-то отдалённой местности без связи, но, с другой стороны, традиционных методов работы военкоматов никто не отменял. Да и если уж человек находится где-то без связи, вряд ли он при этом регистрирует сделки с недвижимостью и уж точно не пересекает государственную границу, по крайне мере, законным образом.

Молчаливое несогласие

На самом деле, политиков, которые недовольны законом о повестках, гораздо больше. В Государственной Думе нашлось не менее 19 депутатов, которые утром голосовали за повестку работы парламента, но потом по каким-то причинам не голосовали за закон об электронных повестках. Эти люди были в Думе, знали о законе, но свою позицию предпочли не высказывать даже в форме «воздержался». Во фракции «Единая Россия» это Николай Брыкин и Игорь Кастюкевич, во фракции «Новые люди» –  Сардана Авксентьева, в «Справедливой России» – Валерий Гартунг и Дмитрий Кузнецов, в ЛДПР – Юрий Напсо, внефракционный депутат Оксана Дмитриева и довольно много коммунистов: Николай Арефьев, Владимир Блоцкий, Анжелика Глазкова, Алексей Корниенко, Алексей Куринный, Вячеслав Мархаев, Михаил Матвеев, Олег Михайлов, Нина Останина, Артём Прокофьев, Олег Смолин, Сергей Шаргунов.

В последнем случае можно было бы говорить даже о демарше Компартии, раз так много её депутатов отказались от участия в голосовании. Однако «в знак протеста» никто не произнёс. Вместо этого или говорят о поспешности принятия закона, или избегают комментариев.

Так, коммунист Нина Останина заявляет: она не участвовала в голосовании, потому что «не понимала, за что голосовали коллеги» (цитируем по RTVI).

Мы получили текст законопроекта буквально за три часа до того, как он вышел на трибуну, то есть возможности изучить этот законопроект у нас просто не было,

– утверждает товарищ Останина. Впрочем, у неё есть и содержательные претензии к закону – но не очень оригинальные:

Во-первых, не каждый из нас зарегистрирован на сайте госуслуг. Второе: далеко не каждый имеет то электронное средство, с помощью которого можно взаимодействовать с сайтом госуслуг. Третье: зачастую это всё-таки персональные данные…

Что с того

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко утверждает, что «просмотрела весь интернет», и считает, что новый закон вызвал «нездоровые ажиотажные высказывания». Винит она в этом саму себя и своих коллег:

Это наша ошибка, законодателей. Что мы не сумели до принятия этого закона обеспечить должную информированность наших граждан о содержании этого закона. Поэтому. позвольте, я внимательно просмотрела весь интернет и посчитала необходимым дать тоже комментарии.

При этом, по её мнению, в законе давно назрела потребность, а военкоматы оставались одной из немногих структур, до сих пор не охваченных цифровизацией.

Есть предположение, что Валентина Матвиенко ошибается. «Нездоровые высказывания» по поводу призыва на военную службу в Сети никуда не исчезали и без нового закона. И по поводу нового закона появились бы, сколько бы Совфед ни занимался разъяснениями. Во-первых, потому, что противник ведёт антирусскую пропаганду при любой погоде и по любому поводу. А во-вторых, потому, что социальный слой людей, испытывающих страх перед государством и перед службой государству российскому, не так уж тонок.

В этом и ответ на самый интересный вопрос, который, наверное, нужно задать: а на что рассчитывают оппозиционные политики? Какую выгоду они хотят извлечь из своего демарша? Политический обозреватель Царьграда Андрей Перла считает, что ушедших с голосования в Госдуме связывает одно общее качество:

Мы можем констатировать, что это популисты, но не просто популисты, а те, кому нужны в качестве избирателей «испуганные патриоты».

«Испуганные патриоты» сегодня, по сути, фактором нашей внутренней политики не являются. Но кое-кто рассчитывает, что со временем из этой «пятой колонны» можно будет сделать серьёзную новую силу.

МАРК АНДРЕЕВ