Идея «большой двадцатки» родилась в конце 1990-х годов и окончательно как форум мировых лидеров оформилась в 2008-м, когда страны G-7 решили создать площадку для «диалога»
А фактически — для идеологической обработки и продавливания своей позиции в отношении развивающихся экономик.
Запад поставил целью сделать G-20 инструментом своего влияния на страны, которые уже тогда имели и продолжали наращивать реальный вес в мировой экономике. США и их союзники мыслили себя как ядро системы глобального управления, а «двадцатку» — как ее периферию. Странам же за пределами этой конструкции отводилась роль аутсайдеров на обочине нового мирового порядка.
Сегодня ситуация коренным образом изменилась: «развивающиеся экономики» вышли на новый уровень, причем некоторые из них стали «сверхразвитыми». Неудивительно, что роли поменялись и бывшие «учителя» из G-7 стали не слишком интересны еще недавним «ученикам», которые порой не видят результативности от участия в «посиделках» в формате G-20, преследующих главную цель — сохранение гегемонии США.
Для полноты картины стоит отметить, что последний саммит G-20, состоявшийся в Риме в прошлом году, собрал лишь чуть больше половины глав государств, а остальные были представлены министрами иностранных дел.
Тем не менее от предстоящего саммита G-20 на Бали ожидается, что он может стать площадкой, на которую съедутся многие мировые лидеры и где могут быть приняты весомые решения, в частности способствующие разрешению конфликта на Украине.
Надо признать, что эти надежды в значительной степени носят иллюзорный характер. НАТО и США бросают в топку конфликта на Украине всё новые ресурсы. Реальность такова, что финансовые и политические круги, определяющие курс американской администрации, стремятся к одному — к стратегическому поражению России, и только с этих позиций они готовы о чем-то «договариваться».
В некотором смысле на ситуацию может повлиять исход выборов в конгресс и сенат США, которые пройдут незадолго до саммита G-20. Если правящая в США Демпартия потерпит полное поражение и утратит большинство в парламенте, то, возможно, нынешняя американская администрация станет более договороспособной. Если же результаты не будут для Демпартии откровенно катастрофическими, политика Штатов не изменится.
Вашингтон и Лондон уже давно взяли курс на глобальную конфронтацию, на разрушение суверенных экономик и погружение мира в перманентный хаос. Исходя из этого, они делают ставку на дальнейшее обострение украинского кризиса. Поэтому шансы на то, что на саммите G-20 будут сделаны хоть какие-то шаги в сторону смягчения напряженности, находятся в пределах математической погрешности.
Наращивая конфронтацию, США и Великобритания работают также на ослабление и разрушение конкурентов, часть из которых уже по факту политически подавлена (ЕС, Япония, Южная Корея, Австралия), встроена в евро-атлантический мейнстрим и принципиально неспособна защищать свои национальные интересы.
На протяжении всего периода подготовки к саммиту на Бали американская сторона пыталась превратить его в инструмент ультимативного диктата, навязывания собственных интересов в расчете на то, чтобы завершить встречу лидеров принятием единогласно поддержанной антироссийской декларации.
Однако попытки заблокировать участие российской делегации провалились: выступая на Валдайском форуме, Владимир Путин дал понять, что не исключает своего участия. Приедет на Бали Си Цзиньпин, что станет его первым выступлением на крупной международной площадке после исторического ХХ съезда КПК, фактически наделившего его беспрецедентными полномочиями.
Возможное присутствие на саммите двух лидеров способно не только сорвать планы по превращению мероприятия в «судилище» над Россией, но и ускорить формирование антиколониальной коалиции, противостоящей диктату США.
Одним из возможных итогов саммита, который прогнозируется с высокой степенью вероятности, может стать движение в направлении к размежеванию участников G-20 по принципу «10 на 10», где первая половина представляет «коллективный Запад» по главе с США, а вторая — страны, не входящие в западный блок, стремящиеся укрепить свой суверенитет и защитить свои национальные интересы.
Тем более что пять стран из этой десятки — Китай, Россия, Индия, Бразилия и ЮАР, составляют БРИКС, а другие пять — Саудовская Аравия, Аргентина, Турция, Египет, Индонезия — находятся на пути в это сообщество. Конечным итогом подобных процессов должно стать формирование альтернативных международных площадок.
Речь, например, может пойти о новой условной «двадцатке», консолидирующей все наиболее мощные незападные экономики и включающей в себя в том числе и тех, кого коллективный Запад решил объявить изгоем, например Иран, либо имеет с ним исторические счеты — Вьетнам. А также амбициозные региональные державы, стремящиеся укрепить свой внешнеполитический статус: ОАЭ, Пакистан, Таиланд, Алжир, Нигерия или Эфиопия. При этом осознание бесполезности G-20 в ее нынешнем виде с точки зрения стабилизации мировой экономики и несоответствия группы тем задачам, ради которых она была создана, еще быстрее форсирует процессы формирования коллективного не-Запада.
В то же время разрушительная роль, которую США играют сейчас в мировом масштабе, стала очевидной для всех, кто сохраняет хотя бы какую-то степень суверенности. Всё большее число мировых лидеров приходит к пониманию того факта, что дальнейшая эскалация, которую инициируют Штаты, чревата глобальной катастрофой.
Деструктивная роль США в мировой экономике, которая приводит к разрушению промышленности, хозяйственных связей и логистических цепочек, вынуждает даже президента Франции Эммануэля Макрона или канцлера ФРГ Олафа Шольца заявлять о возможности «торговой войны» с Соединенными Штатами, если Вашингтон не прекратит недобросовестную конкуренцию.
Таким образом, цели, заявленные в повестке саммита G-20 на Бали, однозначно не будут достигнуты. А сам саммит, который изначально планировался Госдепом как пафосный триумф американской дипломатии, может стать неприятным сюрпризом для Джо Байдена.
Елена Панина, газета «Известия»
Нет Комментариев