ФОТО: DIY13 / SHUTTERSTOCK.COM

Три года условно за браконьерство – это много или мало? Каково быть депутатом с действующим сроком? Захочет ли Госдума избавиться от Рашкина? Будет ли подана апелляция на «чрезмерно жестокий» приговор?

Жернова правосудия в России мелют медленно, но верно. Калининский районный суд Саратовской области приговорил депутата Госдумы Валерия Рашкина к трём годам лишения свободы условно за незаконную охоту. Защита просила переквалифицировать обвинение с уголовной статьи на административную и назначить штраф, прокурор просил 3,5 года условно. Ч. 2 ст. 258 УК назначает нижним пределом лишения свободы как раз три года – то есть депутат получил по минимуму.

Тем не менее адвокат Константин Лазарев пообещал подать апелляцию.

Ночная прогулка

Царьград подробно рассказывал о том, как в конце октября 2021 года 66-летний Валерий Рашкин поехал на охоту в почти родную Саратовскую область, попался ночью инспекторам, говорил невнятно, отказался от освидетельствования и не смог объяснить, что делает в его багажнике разделанная туша лося. Утром, правда, объяснение нарисовалось, нелепое донельзя:

Приехал к друзьям, пошёл погулять один по лесу, увидел тушу мёртвого животного и хотел передать её полиции.

Далее начался натуральный «цирк с лосями»: через несколько дней Валерий Фёдорович произнёс крайне странную покаянную речь, выдержанную в пришвинском духе и при этом наполненную обвинениями в провокациях и препятствованию борьбе за правду.

Общий смысл истории, на котором сходятся обвинение и защита, таков: друзья пригласили Рашкина на охоту, он был уверен, что у них есть все необходимые разрешения, а этих документов не оказалось. Но крайне странное поведение депутата вызвало у многих вопросы, в состоянии ли он исполнять свои обязанности – даже безотносительно морального облика.

Хронология событий

Почти через месяц после ЧП, 25 ноября Госдума дала согласие на лишение Валерия Рашкина депутатской неприкосновенности. Это было сделано на основании решения комиссии по этике и мандатным вопросам под председательством Отари Аршбы. 345 голосов за, 54 против (все – коммунисты), воздержался 1.

В декабре депутату выбрали меру ограничения – на два месяца ему запретили покидать жилище с 23:00 по 07:00 без письменного разрешения, использовать «любые средства связи» и, конечно же, охотиться.

В марте Госдума проголосовала за передачу уголовного дела в суд (постановление 920-8 ГД). За было 340 депутатов, против – 58, воздержалось – 25. Против была, понятно, вся фракция КПРФ, а также внефракционная Оксана Дмитриева и Вадим Белоусов из «Справедливой России». Интересно, что остальные его однопартийцы воздержались, тогда как три с половиной месяца назад голосовали за снятие неприкосновенности.

Через две недели суд в Саратовской области смягчил меру пресечения – разрешил ему использовать средства связи и интернет, а также выходить из дома по ночам, но взял подписку о невыезде.

И вот теперь – приговор.

Что будет дальше?

Разумеется, все интересующиеся этой историей задают вопрос: может ли депутат Рашкин в период отбывания срока, пусть и условного, выполнять депутатские обязанности.

Нет, не может, но прецедент был. Ранее депутаты успевали лишить своих товарищей мандатов до вынесения приговора, за исключением одного-единственного случая.

Член КПРФ (совпадение?) Константин Ширшов потерял неприкосновенность в феврале 2013 года, был приговорён к пяти годам лишения свободы за покушение на мошенничество (пытался получить  от гражданина деньги за гарантию тому места в федеральном списке при следующих выборах в Госдуму) в мае 2014-го, а лишён мандата только в мае 2015 года, после года апелляций и обжалований, через месяц после окончательного вердикта Верховного суда. Чуть более месяца депутатом Госдумы был официально и окончательно осуждённый человек, находившийся уже в колонии.

Вообще, депутаты расстаются со своими коллегами крайне неохотно – вероятно, понимая, что и сами могут оказаться на их месте. Должна быть очень серьёзная команда сверху или реальная социальная опасность, чтобы человека «ушли» – чаще стараются дотянуть до конца полномочий, как, например, с феерическими депутатами Алексеем Митрофановым и Ашотом Егиазаряном.

Сергея Мавроди лишили мандата в 1996 году, вскоре объявили в розыск по уголовным статьям и через несколько лет осудили на реальный срок.

Мавроди

СЕРГЕЯ МАВРОДИ ОСУДИЛИ НА РЕАЛЬНЫЙ СРОК. ФОТО: PRAVDA KOMSOMOLSKAYA / GLOBALLOOKPRESS

Геннадия Гудкова в 2012 году обвинили в нарушении закона о статусе депутата, но уголовное дело возбуждено не было.

Илью Пономарёва в 2016 году лишили полномочий за прогулы – на нём уже висело уголовное дело за растрату, но до суда оно не дошло.

Ещё несколько человек добровольно сложили депутатские полномочия перед лицом неизбежной их потери. Также были случаи, когда депутата лишали неприкосновенности, но не мандата – при этом несколько таких народных избранников впоследствии были осуждены за различные преступления (Надир ХачилаевНиколай Паршин и т. д.).

На более низком уровне партии по-разному карают соратников, замеченных в неблаговидном поведении. Тюменский депутат-единоросс Крамаренко сфотографировался с трупами гусей? Спасибо, до свидания. Справоросс Утробин попозировал с убитым медведем? Отставка с поста. А вот жириновцы не сдали депутата Таскаева, который, по версии следствия, браконьерствовал по косулям. Как ведут себя в таких ситуациях «Новые люди», мы пока не знаем – и хотелось бы, честно говоря, не узнавать.

Ещё пара юридических тонкостей, касающихся избрания в депутаты. Ограничение на не снятую судимость для кандидатов в депутаты (всех уровней) касается тяжких и особо тяжких преступлений; также не могут баллотироваться те, кто находится в местах лишения свободы, даже за преступления небольшой тяжести. Условный срок по преступлениям небольшой тяжести формально препятствием не является. А в 2017 году Конституционный суд подтвердил запрет баллотироваться в депутаты гражданам с действующей условной судимостью.

Таким образом, приговор Рашкину не ведёт к автоматическому лишению мандата до тех пор, пока не будут пройдены все апелляционные инстанции. При этом избавить его от депутатства могут и раньше – вопрос наверняка будет вынесен на заседание комитета по этике, а тот решит, нужно ли ставить его на голосование в Госдуме. Если бы до окончания срока полномочий Госдумы оставалось год-два, можно было бы смело сказать, что пока суд да дело, отбирать мандат никто не будет. В нынешней же ситуации возможен и второй в современной истории России прецедент лишения мандата осуждённого депутата.

Что с того?

О «провокации», к счастью, никто больше не говорит – а ведь могли договориться и до того, что в преддверии спецоперации необходимо было заткнуть рот главному защитнику народных свобод, для чего и была организована хитрая «подстава». Сейчас Рашкин говорит о произошедшем спокойно:

Я не проверил, я не убедился, я доверился своим друзьям. Незнание закона не снимает вину. Поэтому я её признаю, объективно. Я открыто общественности и всем друзьям-охотникам сказал: я больше никогда охотиться не буду, никогда. Это мне урок.

В то же время депутат уверен, что «масштабы наказания совершенно непропорциональны тяжести проступка», и в духе классического «а у них негров линчуют» недоумевает, почему другим браконьерам не уделяется столько внимания, сколько ему.

Отвечаем. Во-первых, высокий статус обвиняемого, а теперь и осуждённого. Во-вторых, странное поведение при диалоге в лесу, вызвавшее понятный общественный резонанс. У Рашкина большие политические амбиции, но свой Байден нам точно не нужен.

МИХАИЛ МЕЛЬНИКОВ