ЦЕНЫ В РОССИИ РАСТУТ КАК НА ДРОЖЖАХ. ЧТО ДЕЛАТЬ

ФОТО: ANNA KRIVITSKAYA / SHUTTERSTOCK.COM

Всего по итогам первого месяца годовая инфляция увеличилась до 8,7% против декабрьского показателя в 8,4%, сообщается в докладе Банка России «Динамика потребительских цен»:

Длительное повышение (продовольственной инфляции – ред.) определялось давлением со стороны затрат производителей и поставщиков, которое было в значительной мере обусловлено ускоренным ростом мировых цен в условиях неэластичного спроса.

По данным ЦБ, также продолжилось увеличение годовых темпов роста цен на непродовольственные товары, отражавшее в первую очередь влияние опережающего роста спроса относительно динамики предложения.

Как остановить разгон инфляции? Почему производители не могут или не хотят нарастить объёмы производства, как утверждает команда главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной? И в чём роль государства как регулятора в нынешней ситуации?

Эти вопросы в программе «Царьград. Главное» обозреватель Юрий Пронько обсудил с финансовым аналитиком Андреем Верниковым и председателем комитета «Опоры России» по финансовым рынкам Павлом Самиевым.

Эволюция взглядов на экономику

Юрий Пронько: Эльвира Сахипзадовна и её команда постоянно говорят нам о том, что это всё «импортируемая инфляция». Но производители почему-то не наращивают объёмы производства, когда можно ещё больше заработать. Андрей, что вы думаете по этому поводу?

Андрей Верников: Я думаю, что все люди, которые ходят в магазины и смотрят на ценники, чувствуют разочарование. Им обещали 5% по прошлому году. По факту мировая продовольственная инфляция – 23%. Мы включены в общемировой продовольственный рынок. И монетарными способами эту гидру нам не одолеть.

– А дальше это всё как будет развиваться? Государство будет вмешиваться или продолжит «стоять в сторонке», только повышая ключевую ставку, обеспечивая тем самым снижение деловой активности, покупательной способности и потребительского спроса? Или развернётся всё-таки в сторону производства?

А.В.: Была такая эволюция взглядов: мы начали прошлый год с монетарных способов, потом у нас подскочили цены на растительное масло, и тогда поняли, что правительству нужно немного порулить.

А сейчас, я думаю, мы будем жать на две педали – и газа, и тормоза.

– А цены будут вверх и вверх идти.

– Я могу понять, почему они обеспокоены. Если по опросам больше половины населения тратят 50% доходов на еду, то если будет ещё выше, то это уже грозит социальными потрясениями.

Почему же растут цены?

– А кто тогда в матрасах держит 700 с лишним миллиардов рублей дополнительных денег, как нам сообщает Росстат, Павел? Что-то у меня не складывается, нет корреляции прямой.

Павел Самиев: Я бы начал с трёх основных утверждений Центробанка, которые мы слышим уже достаточно давно. Первое утверждение о том, что инфляцию можно побороть монетарными методами, и она по природе своей монетарная; второе утверждение, что инфляция при этом в значительной степени импортируемая; и третье утверждение, что не существует других способов борьбы с инфляцией, кроме тех, которые у нас применяются, даже если бы она была не монетарной и в теории её можно было бы побороть другими методами. У нас из методов существует только изменение ключевой ставки.

Из трёх утверждений ЦБ я могу согласиться только со вторым – по поводу импорта инфляции. Мы действительно сейчас находимся в очень нестандартной для нас ситуации, когда во всём мире и в целом уровень инфляции, в том числе и продовольственной, существенно вырос.

Причин тут очень много, они, по большей части, действительно немонетарные. И мир столкнулся с этим впервые за долгое время. Как бы мы ни действовали сейчас при помощи ключевой ставки, как бы ни боролись с этим явлением монетарными методами, не получится справиться с этой импортируемой инфляцией, которая имеет очень интересную природу, связанную с цепочками поставок товаров, с конкуренцией и прочим.

А спорить с утверждением, что инфляция импортируемая, очень сложно, на мой взгляд. Даже если мы будем учитывать все особенности нашего отечественного рынка, монополизацию ряда секторов и неконкурентные цены в некоторых отраслях, то в продовольственных товарах, в продукции сельского хозяйства и так далее, всё-таки конкуренция относительно нормальная, нет такой монополизации, как в ряде других секторов.

– Но тогда есть сговор картельный, что ли? Почему цены-то растут, если с конкуренцией всё нормально?

А.С.: Да, в некоторых отраслях сговор, несомненно, присутствует. Но было бы странно предполагать существование мирового сговора. Сейчас мы видим, что во всех странах на продовольственные товары, прежде всего на молочную продукцию, на плодоовощную продукцию, цены растут, эти отрасли показывают самую рекордную инфляцию за очень большой период.

Это характерно не только для России. И здесь вопрос далеко не только в монополизации, а в сбое всей цепочки в этих отраслях. А инфляция имеет мировой характер. Так что, если бы Центробанк в пятницу повысил бы ключевую ставку не на 1 процентный пункт, а хоть на 10, инфляцию мы бы не побороли вообще никак. Такой характер у этой инфляции.

Ситуация сложная, и это серьёзный вызов для всех регуляторов – как им действовать в этом случае, не очень понятно. В Америке сейчас стоит ровно такой же вопрос.

– Но когда мы в качестве примера приводим те же США, можно зайти и с другой стороны. Когда американская администрация принимала решение о поддержке домохозяйств, о прямых вливаниях, о гигантских суммах, которые получал бизнес, о фискальных вычетах, то они действительно людей спасали. А у нас не спасали, не помогали, по большому счёту, если не считать небольшие суммы, которые получили семьи с детьми.

Что нас ждёт впереди?

На ваш взгляд, как будет дальше развиваться ситуация? Разворот возможен?

А.В.: Будем исходить из того, что танки не будут бить прямой наводкой, а мы будем жить мирно и счастливо. Я предполагаю, что произойдёт замедление инфляции, связанное с тем, что говорит Павел, – улучшится логистика и так далее.

В целом никаких светлых перспектив до конца этого года я не вижу. Потому что даже те овощи, которые мы считаем отечественными – свекла, картофель, – очень зависимы от иностранного семенного фонда. Поэтому они в принципе не могут быть дешёвыми.

На удобрения у нас мировая цена, пошла вверх стоимость отопления теплиц. То есть всё достаточно беспросветно. Но хорошо одно: благодаря эффекту высокой базы мы увидим некую стабилизацию.

ФОТО: NALETOVA ELENA / SHUTTERSTOCK.COM

П.С.:  Оптимизма действительно не очень много. С некоторым лагом нас ещё ожидает эффект роста стоимости факторов, из которых складывается цена конечной продукции, в том числе и продовольствия. Яркий пример мы видим в молочной промышленности – продолжается удорожание кормов, топлива и прочих частей, определяющих конечную стоимость продукта.

К примеру, рост цен на корма гораздо выше продовольственной инфляции, которую фиксирует Центробанк России. И всё это ещё долго будет закладываться в конечную цену – эффект от этого мы будем наблюдать на протяжении всего текущего года.

Ещё один важный фактор – отечественный бизнес действительно не получал какой-то масштабной антикризисной помощи, в основном это касалось льгот и отсрочек выплат различных платежей – от налоговых до арендных. Прямой помощи действительно не было.

Мы, конечно, сберегли бюджет. Нельзя не признать, что с этой точки зрения Россия прошла пандемию наилучшим образом. И это плюс – мы сохранили государственные финансы. Насколько это хорошо для экономики в глобальном смысле – вопрос дискуссионный и предмет для длительного разговора, поэтому оставим его за скобками.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА