28 мая в Москве было подписано двустороннее соглашение о строительстве газопровода «Пакистанский поток». Со стороны России документ подписывал министр энергетики России Николай Шульгинов, а со стороны Пакистана – посол Шафкат Али-Хан. Также было заявлено, что теперь начнётся его практическая реализация. Этот договор готовился с 2015 года под первоначальным названием – газопровод «Север – Юг», и он имеет важное геополитическое значение для обеих стран.
Технические аспекты
Протяжённость нового газопровода будет составлять 1100 километров. Пропускная способность составит 12,3 миллиарда кубических метров в год. Предполагаемая стоимость – 2,5 миллиарда долларов. Газопровод свяжет терминалы по приёму сжиженного газа в портах Карачи и Гвадар на юге Пакистана с электростанциями и промышленными объектами на севере страны. Изначально предполагалось, что Россия будет владеть пакетом в 51% акций и будет управлять им 25 лет. Но западные санкции расстроили эти планы. Теперь часть российских компаний будет составлять 26%. Но российская сторона будет иметь право решающего голоса при выборе подрядчиков, по вопросам проектирования, инженерных работ, поставок и строительства.
В Пакистане есть два потенциальных проекта – это газопровод из Ирана, который ещё не построен, а также широко разрекламированный, но никогда не начинавший реализовываться трубопровод Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ). Последний проект был заморожен из-за нестабильной ситуации в Афганистане. Следовательно, «Пакистанский поток» является наиболее перспективным в плане ожидания скорой отдачи сразу после завершения его строительства.
Роль и интересы России
Если интересы Пакистана вполне понятны, то и для России участие в проекте даёт сразу ряд прямых и косвенных преимуществ.
Во-первых, само участие России в проекте направлено на получение определённых дивидендов.
Во-вторых, участие России следует рассматривать и со стороны имиджевой политики.
В-третьих, Россия сбалансирует чрезмерное присутствие Китая в Пакистане, поскольку Пекин на протяжении многих лет являлся основным донором и участником подобных инфраструктурных проектов.
В-четвертых, Россия лучше изучит возможности Китайско-Пакистанского экономического коридора на предмет участия в нём и использования как южных морских ворот ЕАЭС (глубоководный порт Гвадар). Газопровод «Пакистанский поток» будет пролегать фактически по тому же маршруту.
В-пятых, учитывая запасы природного газа в самом Пакистане (провинция Белуджистан), Россия, показав себя надёжным партнером с необходимыми техническими знаниями, через некоторое время сможет участвовать и в разработке национальных газовых месторождений. В-шестых, присутствие России автоматически будет способствовать участию в других двусторонних проектах – при динамично развивающейся экономике и демографическом росте Пакистана это расширяет опции для торговли, промышленности и бизнеса. В-седьмых, наше присутствие укрепляет тенденцию на многополярность, особенно в ситуации, когда Индия идёт на поводу у США и вступает в различные подозрительные и дестабилизирующие проекты типа Quad (о чём говорил министр иностранных дел России Сергей Лавров).
Открыть заново Пакистан
В начале апреля Сергей Лавров посетил с визитом Исламабад, где обсуждался широкий спектр сотрудничества между двумя странами – начиная с военно-технического и заканчивая урегулированием ситуации в соседнем Афганистане. Очевидно, что эта поездка и ускорила подписание договора о строительстве газопровода (другой темой в энергетической сфере стал мирный атом). Также пакистанскому руководству было передано послание президента России Владимира Путина о готовности «начать с чистого листа» в двусторонних отношениях.
Улучшение и расширение контактов с этой страной для России имеет важное значение по причине её геостратегической позиции. И в рамках нынешней евразийской интеграции, включая сопряжение с китайской инициативой «Один пояс, один путь», и в рамках Большой Евразии в будущем. Можно предугадать голоса критиков такого сближения: а как же поддержка моджахедов в Афганистане в 1980-х годах и сотрудничество с США? Однако Пакистан уже не входит в альянсы с Вашингтоном, и премьер-министр Имран Хан неоднократно заявлял, что его страна не будет участвовать в каких-либо чужих авантюрах. Формула Карла Шмитта о том, что нет вечных друзей и врагов в политике, подтверждает эти изменения. Кроме того, взаимодействие Пакистана с другими странами и его участие в различных международных организациях тоже может принести пользу России.
Нет Комментариев