В революционной Киргизии увидели главную угрозу национальному самосознанию. Ею вполне ожидаемо стали русский язык и русская культура, от «разрушительного» влияния которой, по мнению местных законодателей, необходимо защитить молодежь и подрастающее поколение

Член Конституционного совещания, образованного для всестороннего обсуждения проекта Конституции Киргизии, Садирдин Торалиев предложил лишить русский язык официального статуса.

«Это, может, будет звучать радикально. Но мое предложение — оставить государственным языком только кыргызский язык», — заявил Торалиев, заметив, что это необходимо сделать, поскольку молодежь перестала говорить на родном языке.

Напомним, что, согласно нынешней Конституции республики, государственным языком в стране является киргизский, в то время как русский имеет статус официального.

«Мы привыкли к нему [к русскому] и сидим с ним, как привязанная собака. Такого не должно быть», — заявил Торалиев, заметив, что невысокая популярность киргизского языка связана с тем, что люди не чувствуют в нем необходимость для профессионального роста.

Если учесть, что чуть ли ни половина трудоспособного населения республики не может найти работу на родине и вынуждена выезжать на заработки в Россию — замечание справедливо. Еще подростки, задумываясь о своей дальнейшей трудовой деятельности, стараются лучше учить русский язык как важный элемент своей карьеры на российских предприятиях.

Но, говоря о том, что необходимо «создать потребность» для населения республики в киргизском языке, Торалиев имеет ввиду вовсе не создание рабочих мест в Киргизии, чтобы молодежь могла работать дома, а не уезжать за рубеж.

Напомним, что конституционное совещание было созвано в Киргизии 20 ноября по указу и.о. президента республики Таланта Мамытова для учета всех мнений и выработки согласованного варианта новой Конституции.

Если допустить, что предложение Торалиева будет поддержано, то удар, прежде всего, придется по русскоязычным школам и ВУЗам страны, которые сегодня занимают лидирующее положение в системе образования республики, куда стараются отдать своих детей все влиятельные и состоятельные люди.

Но если статус русского языка будет изменен, учеба в них станет не столь престижной. И на первое место выйдут ныне вторые по популярности (после русских) турецкие учебные заведения. У Турции в Киргизии есть ряд лицеев, как минимум, один университет, и все они достаточно хороши по уровню образования. Выпускники турецких учебных заведений уже находятся среди киргизских бизнесменов, чиновников, военных, что обеспечивает влияние Анкары в этой стране. Турция влияет не только в образовательной и экономической сферах, но и в религии. У Турции есть весомые амбиции в Средней Азии. Их проект — продвижение идеи «тюркского мира», объединение тюркских народов под руководством Анкары.

И в этом смысле они рассматривают российское влияние в стране как препятствие для реализации своих планов, а Россию — как соперника.

Но сегодня, как мы видим, «мягкая сила» усиливается политическим через своих лоббистов (таких, как Торалиев) давлением на «конкурента».

Планы Анкары в Средней Азии — не просто углубить политические связи и увеличить товарооборот, а превратиться в лидера региона, сформировать единое политико-экономическое, энергетическое и идеологическое пространство.

Киргизия может быть интересна Турции тем, что является одной из самых пророссийских республик региона и одновременно наиболее податливой турецкому воздействию в силу несформированных национальных ценностей, слабой государственности и расколотого общества.

В силу этого упор делается на проекты культурно-идеологической направленности, нацеленной на ослабление позиций русского языка и русской культуры в Киргизии, формирования у ее населения новой «тюркской идентичности». Нужно поставить под сомнение выигрыш Киргизии от участия в ЕАЭС и подорвать российско-киргизское сотрудничество.

Один из турецких преподавателей киргизско-турецкого университета «Манас» заявил в интервью ВВС: «Главное в киргизско-турецких отношениях — не торговля или финансы, а духовная, научная связь наших народов. Вначале меня раздражало, что многие говорят по-русски, забывая родной киргизский язык. Сейчас ситуация изменилась к лучшему. Наша цель – переломить стереотип, доказать, что качественное образование можно получать не только на русском, но и на киргизском и турецком языках».

ТИКА (Турецкое агентство по сотрудничеству и координации), одна из наиболее активно действующих в регионе турецких структур, выделила на совместные проекты в сфере образования около 37% от всей помощи Киргизии, в сфере здравоохранения — 27,5%, для развития гражданской инфраструктуры — 20%. Причем немалая часть от этих средств идет на «бакшиши» лоббистам, продвигающим турецкие интересы.

Сегодня, в ситуации послереволюционного хаоса, формирования новой политической системы и перераспределения влияния и ресурсов, турки стараются максимально укрепить свои позиции в Киргизии.

Впрочем, к счастью, в деле вытеснения России они встречают определенное противодействие как со стороны общества, так и политиков.

В частности, заведующий отделом информационной политики аппарата президента КР Нургазы Анаркулов, комментируя предложение Садирдина Торалиева о лишении русского языка статуса официального, заявил:

«В Конституционном совещании более 80 членов, и каждый имеет свое мнение. Надеюсь, что в итоге все они придут к единому мнению, и поэтому к предложению общественного деятеля нужно относиться как к его личному мнению, а не как к мнению не всего Конституционного совещания».

Анаркулов подчеркнул, что в аппарате президента такие предложения даже не рассматриваются. Но «окно Овертона» уже открыто.

Борис Джерелиевский, Аналитическая служба Донбасса