Свежеизбранный премьер-министр Польши Дональд Туск закрыл расследование по гибели в авиакатастрофе под Смоленском 10 апреля 2010 года президента Третьей Речи Посполитой Леха Качиньского. Если кому-то кажется, что это имеет какое-то отношение к России, на территории которой погиб президент, то он глубоко ошибается! Это мощный залп по позициям ушедшей в оппозицию партии «Право и справедливость» во главе с однояйцевым близнецом пана Леха Ярославом. Залп очередного сражения польско-польской войны…
Здесь стоит познакомиться с одним из столпов современной польской политике Дональдом Туском. Пан Дональд — польский политик, но… Он не вполне поляк. Он — кашуб, потомок западнославянского племени поморян, а значит — представитель не столь уж многочисленных в Польше национальных меньшинств. В достаточно моноэтничной Польше это было для мальчишки из Гданьска большой проблемой: после изгнания немцев из Данцига в 1945 году их заменили поляки. Для них коренной гданьщанин Туск был… Почти немцем. Тем более что в доме у Тусков звучала не только польская, но и немецкая речь: бабушка будущего премьер-министра была немкой, а дедушка, Юзеф Туск, во время войны несколько месяцев прослужил в вермахте. С такой генеалогией и жизнь, и политическая карьера пана Дональда простой быть не могла…
Когда-то Туск писал, что его предки с гордостью говорили о себе: Ich bin Danziger! Когда он спросил одного из своих дедов, носившего кашубскую фамилию Давидовский, родившегося в Кёльне, дома говорившего исключительно по-немецки, но в 1945 году сделавшего выбор остаться в Польше, хотя была возможность уехать в Германию, кем он себя считает — кашубом, немцем или поляком — тот задумался. И после долгого размышления ответил: biesege — «местным»…
Своего кашубского происхождения Дональд Туск, отстаивавший его в детстве кулаками на узких улочках Гданьска, не стесняется, а всегда подчёркивает. По мнению Ярослава Качиньского, «Туск демонстративно подчёркивает свою кашубскость». Из этой фразы можно почерпнуть много в понимании польской политики — это как если бы в России кто-то обвинял оппонента, что тот подчёркивает свою белорусскость или украинскость. Для ПиС кашубское происхождение Туска — опасность поощрения регионализма и дезинтеграции Польши.
В лицее Дональд Туск увлекался музыкой: «Пинк Флойд», «Дип Пёрпл» и всё такое, носил длинные волосы и расклешённые брюки — в общем, был продвинутым молодым человеком. Притом что семья Тусков богатой не была: папа — столяр, рано ставший инвалидом, мать — медсестра. Учился юный гданьщанин хорошо, особенно любил историю, зачитывался романом «Когда Солнце было богом» З. Косидовского, бил рекорды в сборе макулатуры, но с поведением были проблемы: драться приходилось часто. Большое влияние на мировоззрение оказал кризис 1970 года: многотысячные рабочие демонстрации на улицах Гданьска, милиция, стреляющая в толпу, грабежи магазинов, горящий партийный комитет… Впоследствии он напишет: «Кто пережил декабрь в Трёхградье (традиционное в Польше название Гданьска, Гдыни и Сопота. — Авт.), кто видел танки на улицах и потоки лжи в газетах, тот политически взрослел значительно быстрее сверстников, не имеющих подобного опыта». Это был личный политический опыт Дональда Туска — семья Тусков была аполитичной, так же как и большая часть коренных гданьщан…
В университете Дональд Туск поступил на исторический факультет, но гораздо больше, чем древняя история, его теперь интересовала политика. Отсюда тема его магистерской диссертации: «Роль прессы в формировании легенды Ю. Пилсудского». Написать в ПНР работу о Пилсудском… тут надо было иметь определённый склад характера! Один из известных польских ЛОМов времён ПНР Е. Гедройц, сказал, что Польша управляется двумя гробами — Пилсудского и Дмовского. Намекая на обычное в польской политике противостояние «ягеллонов» и «пястов» в лице наиболее известных политических деятелей этих течений. Роман Дмовский Туска интересовал слабо, но молодой человек увлекался трудами Алексиса де Токвиля, теоретика демократии. В общем, современная европейская демократия пану Дональду была явно интереснее несбывшихся националистических мечтаний Дмовского.
Само собой, гданьский студент не мог остаться в стороне от «Солидарности», тем более что она соответствовала его политическим представлениям: демократическое движение с широким народным представительством, практически афинская демократия! Правда, в сам профсоюз Туск не вступил: профсоюзный характер движения не был по душе либерально настроенному выпускнику университета. Но для «борьбы с системой» он убрал свои убеждения на чердак и стал штатным сотрудником «Самоуправления», печатного приложения к «Дзеннику балтийскому». Издание было далёко от вопросов самоуправления, профсоюзной борьбы, но стало своего рода интеллектуальной лабораторией «Солидарности». Туск писал статьи, в которых выступал сторонником рыночной экономики…
А в 1981 году в ПНР установили военное положение. Все оппозиционные и замеченные в оппозиционности издания были закрыты, организации — распущены. Новоявленный журналист Туск остался без работы, так же как и его молодая жена Малгожата. В общем, пришлось заниматься чем попало, даже булочки продавать. И фрондировать собственным либерализмом. В профсоюзной среде (а главным противником ПОРП были именно профсоюзы!) Дональд был белой вороной: он не увлекался революционными левыми идеями, даже его диссидентство было пугающе нормально: за традиционные ценности, рынок, демократию, возвращение в Европу. Даже неприязнь к Варшаве в среде гданьской интеллигенции была за её социалистичность. Или, наоборот, либерализм в этой среде развивался в пику социалистической Варшаве? Сейчас, сложно сказать, впоследствии Туск писал, что у него был первый вариант. Качиньский считал, что второй: замаскированный либеральными идеями гданьский сепаратизм. В принципе, как показывает наша собственная история 90-х годов, одно с другим неплохо сочетается… Тем более что в Польше всё не как у людей: в период ПНР «либералами» там называли… коммунистов, не являющихся ортодоксальными марксистами.
В 80-е годы всё изменилось: в ПНР появились реальные либералы. Причём если во Второй Речи Посполитой их гнездовьем был старинный Краков с древним (1364 год — не шутка!) Ягеллонским университетом, то перед падением ПНР — Гданьск, с его верфями и боевыми профсоюзами. Если Маркс считал, что капитализм сам выращивает себе могильщика, то гданьский пролетариат поступил полностью по его формуле, вырастив на свою голову либералов! Именно здесь стал выпускаться первый в ПНР подпольный либеральный журнал «Пшегленд политичны». В первом номере журнала вышла статья за подписью Анны Барыч. Автором статьи был главный редактор журнала Дональд Туск. В издании собралась интересная компания единомышленников, которые впоследствии стали инициаторами «польско-польской войны»: Левандовский, Козловский, Белецкий, Шомбург… Ну и, конечно, Туск с братьями Качиньскими! Что характерно, контактов с варшавской оппозицией гданьские либералы не имели и не хотели искать…
На какие шиши издавался журнал? Дело в том, что экономическая либерализация в ПНР началась значительно раньше, чем в СССР. Гданьск стал, как сейчас модно говорить, «бизнес-инкубатором»: в портовом городе возникло море кооперативов. В одном из них, «Светлике», трудился промышленным альпинистом Дональд Туск. Не связанных с оппозицией в кооператив не брали, весь коллектив впоследствии уйдёт в политику, а глава «Светлика» М. Плажиньский станет одним из отцов-основателей ныне правящей партии «Гражданская платформа». Работа промышленного альпиниста была трудная, опасная, но хорошо оплачиваемая, она позволяла не только кормить семью (и даже кататься в Париж!), но и помогать попавшим в трудную ситуацию оппозиционерам. А на прибыль от деятельности кооператива — издавать журнал.
Постепенно сложился странный симбиоз «Солидарности» и гданьских либералов, поддерживаемых кооператорами. Либералы участвовали во всех акциях подпольного на тот момент профсоюза, но при этом пытались переписать его программы с лево-этатистской (а какой ещё может быть программа профсоюза?) на либеральную. Во время массовой забастовки 1988 года Туск редактирует издаваемую на гданьской верфи газету «Благоразумие и солидарность», оказывая реальную помощь профсоюзу.
Тогда же, в 1988 году, произошла судьбоносная для Дональда Туска встреча. Когда он работал «на высоте», снизу его позвал знакомый оппозиционер Мариуш Вильк (господин Вильк — личность незаурядная, бывший польский оппозиционер, сегодня называет себя русским писателем, пишущим по-польски. Причём вполне заслуженно: четыре года прожил в Соловецком монастыре, сейчас со своей русской женой живёт в Заонежье, в деревне Кондобережской Медвежьегорского района республики Карелия. Искренне любит Россию. Бывает и такое…). Он сообщил промышленному альпинисту, что с ним хочет встретиться приехавший в Гданьск Збигнев Бжезинский…
С той встречи карьера Дональда Туска устремилась вверх ракетой! Вскоре он стал редактором «Газеты гданьской», вошёл в число лидеров партии «Либерально-демократический конгресс» и был избран депутатом сейма. 30-летний политик зарекомендовал себя хорошим оратором и человеком с убеждениями. Либеральными убеждениями. В 1989 году Туск вместе с Янушем Левандовским, Яном Белецким и Кшиштофом Козловским создают социально-экономическое товарищество «Конгресс либералов». Кредо конгресса было сформулировано в его декларации: «Свобода и ответственность человека, частная собственность как материальная гарантия свободы, толерантность и плюрализм, свобода экономической инициативы и объединений, верховенство права — вот естественный фундамент, на котором основаны рыночная экономика и парламентская демократия, являющиеся нашими идеалами». Так заканчивается конспиративное существование польской оппозиции.
На момент оформления идеологии и движения либералов существенной политической силы они не представляли. Даже на круглом столе, который власти ПНР проводили с «Солидарностью», их участвовать не пригласили. Тем не менее, безоговорочно признавая решения последнего, его экономическую программу они считали неадекватной. Поэтому оформление движения в виде официальной политической партии было делом времени. И она появилась. Название новорожденной партии дали «Либерально-демократический конгресс» (ЛДК): идеи либеральной демократии в СССР на тот момент продвигал Владимир Вольфович Жириновский, в Польше равной ему по масштабам фигуры не нашлось, поэтому руководство ЛДК было коллективным.
Время появления на политической арене ЛДК сложно назвать спокойным. Лех Валенса шёл на президентские выборы, для его поддержки Ярослав Качиньский создал объединение под названием «Соглашение о центре» (СЦ), которое и возглавил. СЦ выступало против «политики жирной черты», продвигаемой первым некоммунистическим премьер-министром Тадеушем Мазовецким (политика жирной черты подразумевала начало новой эпохи в истории Речи Посполитой с чистого листа — никого не преследуя за прошлое…). ЛДК вошёл в состав СЦ. В это время у Туска и Леха Качиньского были прекрасные отношения: цели и того и другого на данный момент сходились.
ЛДК написал Валенсе программу, которую он, судя по предвыборной риторике, не читал. Что оказалось залогом победы! Популизм профсоюзного лидера, обещавшего по 100 миллионов злотых каждому поляку и яростно критиковавшего Мазовецкого за медлительность в реформах, оказался востребован значительно сильнее, чем либеральная риторика Туска и компании. Когда Валенса стал президентом Третьей Речи Посполитой, премьером он пригласил либерала Януша Белецкого. По воспоминаниям Туска: «Рождество 1990 года гданьские либералы отмечали с ощущением того, что они начинают новую главу своей истории. В новом году Конгресс либералов начал Большую игру».
Белецкий, ставший премьер-министром, пригласил на работу в министерство Левандовского. Соответственно, главой ЛДК был избран Дональд Туск. Как выразился он сам: «Без всякого участия я перешёл из третьей лиги в первую». Это был вдвойне выигрышный билет: став главой политической партии, пан Дональд не стал членом правительства, которое было обречено на народную ненависть. Многие ли у нас с теплотой вспоминают Егора Гайдара?
После победы, как водится, между соратниками по СЦ обозначились разногласия: братья Качиньские активно критиковали шоковую терапию Бальцеровича и работу правительства Белецкого. Они же играли на христианско-демократической риторике. А ЛДК во главе с Туском окучивал самую перспективную грядку — зарождающихся частных предпринимателей и молодёжь, ищущую себя не в государственном секторе.
На выборах 1991 года ЛДК набрал 7,49 процентов голосов — весьма неплохо: в выборах участвовали 29 партий, а лидер, Демократический союз, набрал 12,32 процента. Но на победу это не тянуло, и Белецкий был вынужден уйти в отставку. Новый премьер, Ян Ольшевский от СЦ, либералов недолюбливал, с его лёгкой руки в Польше слово «либерал» стали произносить как «аферал», намекая на слова нового премьера: «Невидимая рука рынка оказалась невидимой рукой афериста». Определённые основания для этого были: сам Туск признаёт, что в ряды ЛДК попадали предприниматели с… не очень чистой биографией («новые поляки» были ничуть не симпатичнее «новых русских»). ЛДК пришлось вступить в коалицию с Демократическим союзом и… Партией любителей пива! Да, такая была не только в России, в конце концов, поляки тоже славяне, и юмор у нас весьма схожий. Правда, польская ПЛП была достаточно серьёзной силой, которую поддерживали пивовары, а пивоварен в Польше много!
В конфликте между Ольшевским и Валенсой Туск был на стороне президента. Но карьера пана Дональда пошла наперекосяк: место главы фракции он уступил ушедшему с премьерского поста Белецкому, а вернуться, когда место вновь освободилось не смог, — проиграл Яну Памуле. Место лидера ЛДК отстоять удалось, но лёгкой победа не была: группа Л. Мажевского критиковала Туска за антиклерикализм — пан Дональд выступал против преподавания религии в школе. Когда Валенса в 1993 году распустил сейм, состоялись досрочные парламентские выборы, в которых ЛДК не смог преодолеть пятипроцентный барьер.
После поражения у Туска началась депрессия. Он уединился в Гданьске и отошёл от политики. Казалось, ему грозит судьба русского либерала Григория Явлинского, но… Ему вновь предложили возглавить ЛДК. Приняв пост, Туск все усилия прилагает к достижению союза с Демократическим союзом, что он не удосужился сделать до выборов. Помогает в этом хороший слог пана Дональда — журналистика всегда была его сильной стороной (супруга всегда жалела, что он подался в политику, а не остался журналистом). Либералов в Польше считали… теми же, кем и в России, — беспринципными карьеристами. Но Туску своими публикациями удалось добиться союза с представленным в сейме Демократическим союзом. Объединительный съезд прошёл в 1994 году. Новую партию назвали «Союз свободы» (СС). Возглавил СС Тадеуш Мазовецкий, а Туск стал его заместителем.
Между тем для правых наступили тяжёлые времена. Глотнувшим шоковой терапии полякам лозунг левых «Так дальше жить нельзя!» показался очень актуальным. Туск был весьма озабочен триумфом Квасьневского, казалось, что возвращаются времена ПНР, и гданьский либерал публично стал хвалить… генерала Франсиско Франко! В интервью газете «Речь Посполита» Туск сказал: «Диктатура Франко принесла меньше несчастий, чем диктатура коммунистов, которая утвердилась бы, если бы не Франко». В общем, что у польских, что у русских либералов демократия является ценностью, только если она приводит к власти их. А если нет, становятся симпатичны диктаторы. «Правильные» диктаторы!
После поражения Валенсы Тадеуша Мазовецкого на посту председателя СС сменил Лешек Бальцерович, а пана Дональда убрали на чердак: новый председатель подобрал себе другого заместителя. Туск считал поражение закономерным. Все партии, по его словам, «вышедшие из шинели “Солидарности”», перегрызлись между собой и не заметили, как на сцену вышел опасный противник — социал-демократы. Народ, увидевший калейдоскоп слабых правительств, несправедливую приватизацию, обогатившую немногих, проголосовал за польскую левицу.
Проигранные выборы имели для Туска тяжёлые последствия: он остался без мандата, а значит, без заработка. Оставалось только идти работать по специальности — учителем истории. Но на этой работе и сейчас прожить непросто, а уж в 90-е… Бывший депутат берёт себя в руки, бросает курить, ограничивает потребление алкоголя, после чего… вместе со старыми друзьями начинает готовить фотоальбомы по истории Гданьска. По музеям и библиотекам собираются старые фотографии, отражающие облик Гданьска, особенное внимание уделяется тому, чтобы на фотографиях не было свастик и гитлеровских мундиров. Проект имел большой успех: за альбомами выстраивались очереди. Завершён проект был только в 2006 году — в год десятилетия серии! — и для противников Туска стал признаком местного сепаратизма, тем более что о «гданьской идентичности» пан Дональд частенько распространялся…
Успешный издательский проект вернул Туска на политическое поприще: в 1997 году его избрали в сенат от Гданьска. И снова политическая карьера! В сенате Туск становится вице-спикером, но на заседаниях бывает редко: чаще пропадает в Гданьске, где уделяет время локальной проблематике. Между тем СС переживает трудные времена: председатель (Бальцерович) и его заместитель глава либералов (Пискорский) рассорились. Распалась коалиция с демократами, вдобавок Квасьневский выигрывает выборы 2000 года.
И Туск начинает бурную деятельность: говорит о политиках как о «праздном классе», предлагает упразднить сенат, сократить число депутатов сейма, приватизировать электронные СМИ, ввести прямые выборы местного самоуправления, установить систему «плоского налогообложения»… В общем, изо всех сил изображает из себя антиэлитарного политика. Его цель — пост председателя СС. Но выборы Туск проигрывает Геремеку. С небольшим отрывом, но — проигрывает. А значит, пришла пора создавать собственную партию!
Для начала Туск предлагает союз Анджею Олеховскому. Олеховский — политик старой закалки, в ПНР был дипломатом, министром иностранных дел, не отрицал связей со спецслужбами. Его популярность в Польше была бесспорной! В своё время пан Дональд много чего нехорошего наговорил про пана Анджея, но… Но на союз Олеховский пошёл. Третьим «отцом-основателем» стал Мацей Плажиньский. Название партии предложил Олеховский — «Гражданская платформа». А отцов-основателей острословы назвали тремя тенорами по аналогии с Паваротти, Доминго и Каррерасом. Презентация партии прошла в Гданьске, в легендарном зале «Оливия», где в своё время состоялся I съезд «Солидарности». Впоследствии Олеховский скажет: «Каждый из нас хотел бы считаться создателем ГП. Каждый внёс свой вклад. Но без смелости и активности Туска ничего бы не было!»
Новое объединение не случайно назвало себя платформой. В риторике Туска слово «партия»… не было комплиментарным. Скепсис звучал в отношении «партиизации» польской политики. Но, коль скоро для участия в выборах нужна партия, ГП согласна ею назваться. А ещё у ГП не было идеологии. Набор ценностей и принципов ГП обозначала в зависимости от ситуации — Квасьневский получил достойных соперников!
Туск работал в поле современной ему европейской политики. Оцените заход: «Я горжусь, что создал партию и нашёл людей, которые понимают, что истинное величие достигается, если можно так выразиться, несгибаемым упорством, а настоящие катастрофы бывают результатом великих проектов. Я буду делать всё, чтобы защитить Польшу от великих проектов, великих вождей и великих авантюр. Я полагаю, что поляки ожидают, прежде всего, улучшения своей жизни. Тёплая вода в кране вместо пафосных морально-политических ценностей всё более ценится формирующимся в Польше средним классом». Под таким заходом может подписаться любой политик ЕС. И далеко не каждый польский, особенно из «ягеллонов»!
ГП изначально были типичными либералами. Ключ к разрешению вопроса занятости они видели в развитии мелкого предпринимательства, будучи уверены, что крупные предприятия, без разницы частные или государственные, проблемы не решат. Партия была категорическим противником прогрессивной налоговой шкалы, она выступала за единый для всех 15-процентный налог, помогающий преодолеть стремление предпринимателей утаить свои доходы. Но при всём этом ГП считала необходимым построить сильное государство, правда, не как единое предприятие, в котором создаваемый доход делится между всеми, а как систему помощи и поддержки для граждан. Отсюда внимание к проблемам образования и науки. «Проблема Польши в недостаточном использовании нашего интеллектуального потенциала» — писал Туск.
Как ГП думала совместить такие несовместимые вещи? Ну, Туск предлагал создать профессиональный и аполитичный управленческий аппарат, независимый от партий. Предвыборные лозунги были «краткими, как команда, как выстрел»: «Шанс для Польши», «Надо иметь, надо хотеть», «Нормальные люди — нормальная Польша». И — «три тенора» с каждого агитационного билборда. На все обвинения в популизме Туск отвечал, что считает его не грехом, а достоинством: «Нет на свете партии, которая действовала бы вопреки тому, чего хотят люди, во вред собственной популярности». Образ антиэлитарного политика оттачивался и совершенствовался! В 2001 году пана Дональда выбрали вице-президентом сейма. Второе крыло польской политической системы сформировалось. ПиС и ГП стали вечным Тянитолкаем политической жизни Третьей Речи Посполитой. Двумя армиями политической польско-польской войны.
Нет Комментариев