ФОТО: KOMSOMOLSKAYA PRAVDA/GLOBALLOOKPRESS

Далёкий от науки человек наверняка полагает, что авторитет учёного определяется его вкладом в копилку великих открытий. А вот и нет: «ценность» учёного зависит от цитирования его работ коллегами. Главным образом – зарубежными. По сути, это мотивирует русских учёных делиться всеми своими наработками с представителями недружественных стран. Но в то время, когда против России ведёт войну весь «цивилизованный мир», это выглядит как минимум двусмысленно. Если не сказать больше.

Речь идёт об индексе Хирша (h-индексе) – так сказать, количественном показателе оценки труда учёных. Его ввёл в оборот американский физик аргентинского происхождения Хорхе Хирш. Собственно, Хирш ни в чём не виноват: он в 2005 году предложил использовать наукометрический показатель именно для физиков. В других областях науки, по мнению многих авторитетных учёных (в том числе и самого Хирша), он может не отражать реального вклада обладателя h-индекса в сокровищницу современной научной мысли.

«Ученый» бред

Однако, видимо, для чиновников от науки мысль о единообразной количественной оценке труда учёных показалось очень заманчивой, и она была введена повсеместно. И правда, зачем вникать в суть разработок? Всё просто: у кого h-индекс больше, тот и круче!

Вряд ли стоит погружаться в особенности расчёта индекса. А вот на один важный нюанс стоит обратить внимание: согласно инструктивному письму Минобрнауки, «цитирование научных работ рассчитывается с помощью аналитических серверов платформы WoS Core Collection, которая учитывает следующие базы данных научных публикаций: Science Citation Index Expanded (SCI-EXPANDED); Social Sciences Citation Index (SSCI); Arts & Humanities Citation Index (A&HCI); Emerging Sources Citation Index (ESCI). Важно, что значение показателя рассчитывается по типу документа «Статья», поскольку именно в этих документах представлены работы российских учёных, которые содержат рецензируемые экспертами научные результаты».

Нужно ли говорить, откуда упомянутые эксперты?

В инструктивном письме есть ещё много интересного, однако оставим это, как говорят в народе, на закуску. Пока поговорим о побочном эффекте такого метода оценки труда учёных.

Прокрустово ложе цифрометрии

Индекс Хирша непосредственно влияет на зарплаты, грантовую поддержку и многие другие «плюшки» в научном мире. Показатель, как мы помним, зависит о цитируемости, и это меняет приоритеты работы. А именно – учёные чрезмерно увлекаются «писательством» в ущерб своим основным задачам. Очень похоже на ситуацию с ЕГЭ: никого не интересует глубина твоих знаний, важно сдать тест. Может, поэтому действительно прорывных научных открытий в последнее время не так уж и много?

Зависимость от h-индекса мотивирует некоторых учёных использовать различные методы его накрутки: от порицаемых, но легальных, до откровенно мошеннических. Так, в 2016 году в научном мире России разразился нешуточный скандал – выяснилось, что один «молодой и перспективный» промышлял тем, что обманом получил право редактировать статьи аспирантов и вставлял туда ссылки на себя любимого в промышленных масштабах. Афера вскрылась, status quo был восстановлен. Но осадочек, как говорится, остался.

Проведенный нами анализ ситуации показал, что она, к сожалению, не уникальна, а имеет общероссийское распространение. Причиной является прежде всего установленная вышестоящими управляющими инстанциями пагубная система оценки результатов научной деятельности: практически полная подмена экспертизы качества, прорывной и народно-хозяйственной значимости исследований на цифрометрию. Наукометрические оценки приняты для оценки результативности министерствами, фондами – распределителями грантов и финансов, экспертными советами, вплоть до ВАК и конкурсных комиссий. Эта подмена под флагом объективности открыла ворота для неправедного карьерного роста не только недобросовестным работникам – она загоняет в прокрустово ложе цифрометрии всё научное сообщество, подрывая возможность проводить высококачественные, порой многолетние исследования,

– высказался о ситуации доктор медицинских наук, профессор Евгений Маевский.

Система с серьёзной уязвимостью

С началом спецоперации на территории бывшей УССР русские учёные столкнулись с откровенной дискриминацией: значительно увеличилось число отказов в публикациях в зарубежных научных журналах. Причины чаще всего озвучиваются иные, но здесь как раз та ситуация, когда каких-либо объяснений не требуется. Вдобавок наукометрический метод подверг критике глава Минобрнауки Валерий Фальков.

Сегодня мы уже видим, что эта система имеет серьёзную уязвимость к манипуляциям. У нас вырос целый квазирынок научных статей и научных журналов, которые по большому счёту к науке отношения не имеют,

– сказал министр.

Тогда же, после начала СВО, в аппарате зампреда правительства Дмитрия Чернышенко заявили, что требования к учёным планируется скорректировать:

Правительство планирует при выполнении федеральных проектов и программ, а также государственных заданий на научные исследования отменить требование по наличию публикаций в зарубежных научных изданиях, включённых в системы цитирования Web of Science и/или Scopus.

Также говорилось о том, что Минобрнауки поручено оперативно разработать и внедрить собственную систему оценки эффективности работы учёных. Данных о судьбе означенных поручений в открытом доступе найти не удалось.

Глупость или измена?

«Как же так? – спросит возмущённый читатель. – Мы находимся почти в противостоянии с коллективным Западом. Почему за всё это время не разработана собственная система оценки труда учёных?» Отчего же, разработана, причём давно – в 2005 году. Это РИНЦ – российский индекс научного цитирования. Это внушительная база данных научных публикаций русских учёных с возможностью выхода на зарубежные базы. Да, она не лишена недостатков – в частности, не раз говорилось, что в ней много, мягко говоря, не очень авторитетных изданий. Но это, согласитесь, не может считаться нерешаемой проблемой.

А теперь – та самая «закуска», обещанная в начале статьи. В уже упомянутом инструктивном письме Минобрнауки о расчёте индекса цитирования научного работника «русским по белому» написано: «массив данных платформы RSCI в текущий момент не используется для расчёта показателя, установленного Указом». RSCI – это РИНЦ, если кто не понял.

Резюмируем. Получается, чиновники от науки САМИ отказались от использования отечественных инструментов оценки работы русских учёных, САМИ отдали этот вопрос на откуп «международному научному сообществу». То есть наука в России находится под внешним управлением: именно зарубежные сервисы вычисляют эффективность наших учёных. Или ситуацию можно понять как-то иначе? Так и хочется вспомнить слова одного государственного деятеля начала XX века: глупость или измена?

Что с того?

Ситуацию необходимо менять. И чем быстрее, тем лучше. Потому что безальтернативное участие наших учёных в этой международной ярмарке тщеславия чревато целым ворохом негативных последствий. Про то, что наука часто подменяется «писательством» и накрутками, уже говорилось. Есть и другие, не менее серьёзные риски.

Во-первых, за рубежом могут легко «сплагиатить» наши передовые идеи и разработки – никакого уважения к авторству и международному праву у наших бывших «партнёров» нет. Во-вторых, открытые публикации значительно облегчают их спецслужбам вербовку наших учёных. В-третьих, манипуляции индексом Хирша фактически задвигают новые идеи и перспективные разработки, ставя перед государством ложные цели.

Этот список можно продолжать долго, а посему остановимся. Нужно от слов переходить к делу. Если, конечно, мы хотим сохранить русскую науку.

АЛЕКСЕЙ УЛЬЯНОВ