Весь мир увидел бандеровцев жалкими и поверженными. По примеру Харькова восстал весь Юго-Восток тогдашней Украины! Воспламенилась вся «Русская дуга» от Харькова до Одессы.

Стороннему наблюдателю обычно видна внешняя сторона конфликта — драка, бой. Но человеку, оказавшемуся внутри события, все видится иначе, ему очевидно, что происходящее — это противоборство духовных сил. Человек оказывается в области духовной очевидности. Исход всякой битвы зависит от многих сокрытых причин. Победа — это всегда дело веры. И личной, и всенародной.

Именно с того краткого выступления, в котором прозвучали имена святого преподобного Сергия Радонежского, святого благоверного князя Дмитрия Донского, генералис-симуса Александра Суворова, началась национально-освободительная война южнорусского народа. Началась битва за Новороссию и за наше будущее общерусское единство!

Женщины окружили меня, говорят: «Это чудо!»

— Что именно?

— Мы же в Епархии все пороги обили, просили, чтобы на этом митинге священник выступил и нас иконой благословил — нам отказали. Были очень расстроены, но все свершилось! Бог нас не оставил, услышал молитвы, и все началось с благословения Образом Богородицы!

Пример Харькова воодушевил других. Началось «соцсоревнование», восстали другие регионы Восточной Украины: Крым, Донецк, Луганск, Николаев, Одесса. Если бы харьковские власти тогда вели твердую линию, думается, она была бы поддержана из Кремля — в Крыму был идейный монолит верхов и низов, поэтому Крым за считаные дни оказался в составе России.

Не только Крым, но и вся Новороссия в тот момент с такой же легкостью могла бы оказаться в составе России. Но по неисповедимым путям Божиим этого не случилось. Может быть, это был бы легкий путь, который завтра привел бы к наихудшим последствиям. Видимо, должны еще очиститься авгиевы конюшни, а харьковчане, поддержавшие майдан и новую преступную власть, пожав последствия, должны сами осознать глубину своего падения.

Крым, присоединившись к России, пришел туда со своими общественными болезнями, а теперь и российские подхватил. Те, кто еще вчера обозначал себя строителем Украины, теперь так же бодро строит Россию. Элита из «Партии регионов» и БЮТа стали «единороссами». Этой породе людей неважно, что строить — для них всегда важно находиться во властной обойме.

Но нас никто не слушал, Добкин тогда заигрывал с мэром Львова и занес в город троянского коня в виде памятной доски духовнику СС Галичина Иосифу Слипому. А когда один слепой поведет другого слепого, не оба ли упадут в яму?

Вот такая запутанная политическая траектория у наших вождей. А теперь Харьков пьет такую горькую чашу. Пришло время жатвы. И каждый встал перед нравственным выбором: где, с кем и как ему быть в этой жизни и что делать?

Если Кернес, собрав 1 марта на площади Свободы ше-стидесятитысячный митинг, сам того не ожидая, способ-ствовал началу битвы за Новороссию, то в другом случае он приложил руку к тому, что помог фашиствующим молодчи-кам уйти от правосудия, которые, отстреливаясь на улице Рымарской в ночь на 15 марта, убили двух защитников города Артёма Жудова и Алексея Шарова. Лучше бы Геннадий Адольфович в тот день не появлялся на Рымарской! Теперь их безнаказанность связана с его именем. Именно после этого укрофашисты окончательно осознали, что теперь они могут спокойно убивать и что им за это ничего не будет. Именно после этих событий они смело пошли жечь и убивать людей в Одессе и Мариуполе. И по сей день убивают людей везде, где не слышат ответного приветствия на свое главное фашистское заклинание.

Когда-то большевики одержали победу над республиканцами-белогвардейцами, может, потому, что в противном случае победившие республиканцы, перед этим свергнувшие государя, со временем свергли бы и все русское в России. Это тогдашние Немцовы и Навальные. Победив тогда, они окончательно превратили бы Россию в сырьевой придаток Европы, и мы бы сейчас болели всеми болезнями европейского сообщества, мерзость запустения была бы и у нас. Но этого не случилось — видимо, Промыслу Божьему угодно было руками большевиков изолировать Россию, которая тяжко переболела, но окончательно не утратила главного — своих бытийных основ, своего цивилизационного культурного кода. Тогда, в 20-х годах, белые офицеры недоумевали: почему безбожники-большевики, олицетворяющие зло в чистом виде, побеждают? Им было не понять, что большевикам было попущено быть острым, страшным, но орудием высшего попечения о России.