27 декабря 1979 года в Афганистане была осуществлена уникальная, беспримерно дерзкая спецоперация – штурм дворца Тадж-Бек в районе Кабула силами спецподразделений КГБ СССР и ГРУ ГШ ВС СССР с целью ликвидации Хафизуллы Амина, генерального секретаря ЦК НДПА (Народно-демократической партии Афганистана). Ситуация, сложившаяся в Афганистане летом – осенью 1979-го, вызывала крайнюю тревогу у руководства СССР. Советскому Союзу нужен был надёжный союзник на южных рубежах, а внутренняя борьба в Афганистане всё более явственно принимала черты гражданской войны. В стране вспыхивали вооружённые выступления исламской оппозиции, армию сотрясали мятежи, резко ужесточилась внутрипартийная борьба, всё масштабнее становились репрессии, а в сентябре был убит лидер НДПА Нур Мухаммед Тараки – по приказу Амина его задушили подушками.
Обсуждая афганскую проблему и принимая по ней решение, советские руководители исходили из нескольких главных позиций:
– они учитывали, что ЦРУ США, заинтересованное в создании новой «Великой Османской империи», в перспективе рассчитывает интегрировать в неё южные советские республики;
– что Иран и Пакистан, стремящиеся к созданию ядерного оружия, могут использовать афганские урановые месторождения;
– что юг СССР на тот момент не был защищён надёжной системой ПВО, и если бы американцы разместили в Афганистане ракеты типа «Першинг», то множество важных объектов советской инфраструктуры, в том числе и космодром Байконур, оказались бы под ударом.
«На совести Амина – тысячи и тысячи убитых людей»
Самого Хафизуллу Амина, пришедшего к власти в результате переворота 16 сентября 1979-го, советские дипломаты и сотрудники спецслужб характеризовали как человека амбициозного, энергичного, волевого, но коварного и жестокого; по политическим взглядам он был пуштунским националистом, леваком и догматиком, нетерпимым к любому инакомыслию. Владимир Крючков, Председатель КГБ в 1988 – 1991 гг., говорил о нём в одном из интервью:
– На совести Амина – тысячи и тысячи убитых людей. Это лучшие партийные кадры, которых и без того был большой дефицит. Однажды в Кабул пригласили более 500 представителей духовенства – и всех их уничтожили. В последние месяцы, когда Амин обрёл абсолютную власть, там ежедневно совершались убийства. Кроме того, неверно считать его человеком, беспредельно преданным Советскому Союзу. Да, он настаивал на вводе советских войск, но хотел этими войсками разгромить оппозицию…
Герой Советского Союза Геннадий Зайцев, в прошлом – командир легендарной группы «А» КГБ СССР («Альфа»), вспоминая 1979 год, рассказывал: «Амин метался, ожидая смертельного удара от своих противников. С одной стороны, он попросил Москву усилить охрану своей резиденции. С другой, в декабре 1979-го состоялась его встреча с министром иностранных дел Пакистана. По словам диктатора, СССР якобы требовал, чтобы его страна «отказалась от независимости и суверенитета», и Амин просил как можно скорее передать в Вашингтон, что предлагает вмешаться в афганскую ситуацию. Наше посольство получило исчерпывающую информацию об этом контакте. В перехваченном советской разведкой докладе одного из американских дипломатов в Госдеп США говорилось следующее: «В течение последних семи дней мы получили явные сигналы, что Афганистан ищет лучших отношений с США»…» [2].
Ссылаясь на полковника А. Рябинина, одного из сотрудников спецподразделения «Зенит», Зайцев утверждал: «Амин вёл двойную игру. Совместно с США разрабатывался план высадки военного десанта с использованием кандагарского аэропорта». Американские подразделения предполагалось разместить в центре и на востоке Афганистана. «Имелись достоверные данные, – добавляет Зайцев, – о согласии Амина на размещение в приграничных с СССР провинциях Афганистана американских средств технической разведки. В декабре 1979-го Амин дважды конспиративно посещал американское посольство. Он обсуждал варианты военной поддержки Америкой своего режима, вплоть до ввода «миротворческих войск»…».
Учитывая все эти факторы, Политбюро ЦК КПСС 12 декабря 1979-го приняло решение о свержении аминовского режима; вместо Хафизуллы Амина пост генсека НДПА должен был занять более лояльный к Советскому Союзу Бабрак Кармаль. С этой целью в Афганистан были направлены группы спецназа КГБ и ГРУ «Зенит» и «Гром», в том числе «мусульманский батальон» – отдельный отряд спецназначения, укомплектованный военнослужащими среднеазиатских национальностей.
«Ребята, давайте просто похулиганим!»
25 декабря начался ввод в Афганистан ограниченного контингента советских войск, а группы спецназа приступили к решающей стадии подготовки операции «Шторм-333», целью которой являлся захват дворца Тадж-Бек и находившегося там Амина. Мощное трёхэтажное строение высилось на холме на окраине Кабула; подняться к нему можно было либо по лестнице, либо по серпантину, где располагались посты охраны. Дворцовые стены двухметровой толщины выдерживали попадание снарядов до 300-мм калибра. Охрана Тадж-Бек составляла около 2500 человек: в неё входили 3 мотострелковых батальона, танковый батальон и зенитный дивизион. Дворец считался практически неприступной крепостью, а численность его охраны превосходила численность советских штурмовых групп, готовившихся к атаке, примерно в 4 раза.
Военную часть операции «Шторм-333» разрабатывал полковник ГРУ Василий Колесник; он же осуществлял и руководство операцией, а начальник управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ Юрий Дроздов был назначен его заместителем по взаимодействию со спецгруппами «комитетчиков».
27 декабря, в тот самый день, на вечер которого был запланирован штурм, Амину и его гостям во время обеда внезапно стало плохо. В действительности это тоже было следствием деятельности КГБ: в пищу был добавлен «спецпрепарат». Во дворец вызвали группу советских врачей и афганского доктора. Врачи, ничего не знавшие о секретной спецоперации, принялись активно реанимировать Амина. Эти события вызвали подозрения у дворцовой охраны, поэтому внешние и внутренние посты охраны были усилены.
Около 19.00 советскими спецназовцами был взорван распределительный узел подземных коммуникаций связи в Кабуле. Город остался без телефонной связи.
Перед началом операции Юрий Дроздов, собрав командиров штурмовых групп и увидев их напряжённые лица, сказал фразу, от которой все заулыбались:
– Ребята, давайте просто похулиганим!
В 19.00 группа капитана Сахатова на автомобиле ГАЗ-66 выдвинулась в направлении дворца. Проезжая мимо батальона охраны, машина притормозила возле группы афганских офицеров. Бойцы группы Сахатова мгновенно скрутили командира-афганца, забросили его в автомобиль и рванули вперёд. Афганцы открыли стрельбу, но при этом бежали за машиной хаотичной толпой, превратившись в отличную мишень – и в результате понесли большие потери.
Подъехав к дворцу, по нему открыли огонь две «шилки» – зенитные самоходные установки с колоссальной скорострельностью 3400 снарядов в минуту. Ещё две начали стрелять по расположению танкового батальона. Не давая солдатам охраны покинуть казармы, безостановочно работали расчёты АГС-17 – автоматических гранатомётов на станке.
Тем временем к дворцу устремились штурмовые группы. В здание они ворвались с четырёх сторон: с центрального входа, с торца, через пролом в стене и через окно. Казармы мотопехотных и танкового батальонов, где находилось 700 солдат, а также зенитный дивизион были блокированы БТРами, огнём «Шилок» и АГС-17. Охрана сопротивлялась отчаянно и ожесточённо. Но и натиск со стороны штурмующих был неудержимо яростным: достаточно сказать, что из тех, кто получил ранения, 23 человека оставались в строю, продолжая сражаться.
Как погиб Хафизулла Амин – в точности неизвестно: его нашли в одном из помещений дворца лежащим лицом вниз, с многочисленными осколочными ранениями. После опознания тело афганского диктатора вынесли из дворца и похоронили неподалёку от расположения мусульманского батальона.
Во время штурма с советской стороны погибло 14 бойцов: 5 комитетчиков, включая полковника Григория Бояринова, руководившего штурмом, 7 солдат мусбата и 2 солдата 9-й парашютно-десантной роты. С афганской стороны погибло около 200 охранников и военнослужащих, и очень большое число их было взято в плен – около 1700 человек. Остальным удалось уйти в горы.
Бой во дворце продолжался 43 минуты.
К утру 28 декабря всё закончилось: советские войска и спецназ в течение нескольких часов заняли ключевые правительственные учреждения и объекты в Кабуле, передав власть новому правительству страны.
В апреле 1980-го большая группа участников штурма дворца Тадж-Бек – около 400 человек – получила правительственные награды. Полковнику Г.И. Бояринову за мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно); такого же высокого звания удостоились В.В. Колесник, Э.Г. Козлов и В.Ф. Карпухин.
«Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу…»
Сегодня многие считают, что война в Афганистане поспособствовала распаду Советского Союза, что «не нужно было туда лезть», что «всё было зря». Но – вот мнение бывшего главы КГБ СССР Владимира Крючкова, который, давая интервью в 2004 году, спустя четверть века после операции «Шторм-333», по-прежнему не сомневался в её целесообразности:
– В тех условиях у нас другого пути не было. Я тогда не входил в состав высшего советского руководства, но считаю, что всё было сделано правильно. Более того, поражаюсь дальновидности тогдашних руководителей. Громыко, Устинов… Они заглядывали далеко вперед. Если бы мы не бросили Афганистан в 1989-м на полпути – не случилось бы и 11 сентября. Не было бы всплеска исламского экстремизма, террористических угроз. Тогда, при принятии решения, все аргументы тщательно взвешивались – и за, и против…
Десятилетнее присутствие советских войск в Афганистане в 1979 –1989 гг., по мнению многих экспертов, на значительное время «заморозило» угрозу терроризма, превратившегося в нынешнее время в острейшую международную проблему. Советскому Союзу суждено было первым сойтись в лобовой схватке с теми силами, которые сегодня разрослись до целого «террористического интернационала»; причём в идеологическом и финансовом отношении эти силы были вскормлены и взращены спецслужбами западных стран, в первую очередь США.
Нет, ничто не прошло зря.
И, несмотря на всю боль и горечь, связанную с афганской войной, –ныне живущие помнят и чтят память героев той войны, известных и безвестных. Поэтому процитируем пронзительные строчки из песни поэта и композитора Игоря Морозова, ветерана войны в Афганистане, офицера отряда «Каскад-4» КГБ СССР, человека, которого называют «русским Киплингом»:
Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу
Перед тем, как сойдёшься за праздничный стол,
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил,
Кто берёг тебя вечно – и в вечность ушёл…
На заглавном фото: Так выглядел дворец Амина после штурма
Нет Комментариев