Писатель Всеволод Глуховцев об универсальных социальных конструкциях.

ОПЫТ КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА-2

Уважаемые читатели!

Более года я достаточно успешно, на мой взгляд, сотрудничаю с блогом Colonel Cassad, и за это время выявился жанр, вызывающий наибольший интерес аудитории. Я бы назвал его так: вброс проблемы с последующей дискуссией. Естественно, обсуждаемый материал носит широкий социальный характер, дебатировать по мелочам не вижу смысла. В частности, я несколько раз затевал здесь в разных ракурсах обсуждение глобального кризиса современного человечества, пытаясь докопаться до причин и следствий этого невеселого явления, и встречал очень живые отклики, самые разные, что совершенно естественно. Не возьмусь утверждать, рождалась ли в этих диспутах истина, но стремление к ней – несомненно; думаю, многие участники тех дискуссионных, а порой и полемических турниров со мной согласятся. Исходя из этого, решил продолжить – можно сказать, ввести рубрику «Опыт коллективного разума» — и предложить на суд читателей очередной аспект все той же проблематики: о предтечах современной глобальной ситуации и прогнозах на обозримую перспективу.

Кое-кто из постоянных гостей блога наверняка запомнил, что я не раз тревожил тему «глобализации по-американски», предпринятой сразу же по распаду СССР. Вкратце: я нахожу основания полагать, что победивший Запад – США, разумеется, прежде всего – попытались установить на Земле нечто вроде всемирного неофеодализма, выстроив все государства по сеньоро-вассальному принципу, во главе с, так сказать, планетарным королем Артуром (США) и рыцарями Круглого стола (членами тогда еще «восьмерки»). Лишний раз распространяться об этом проекте не стану, однако хочу скорректировать угол зрения на него: предполагаемый всемирный успех этого условного Запада, несомненно, должен был зиждиться на серьезной идейной основе.

Таковой основой, очевидно, был тезис в неоспоримом превосходстве социальных ценностей и инструментов, созданных западным миром (я не буду тратить время на разъяснение термина «западные ценности», полагая, что в первом приближении всем ясно, о чем речь, а желающие второго и больших приближений смогут сформулировать их сами). Концепция «конца истории», собственно, об этом: Западу якобы удалось создать социальную машину, наилучшим образом отвечающую нормальной природе человека. Лучше не придумать, нечего и пытаться. Если угодно, можно рассматривать это как дальний отблеск гегельянства – Мировой Дух, воплощаемый во всемирной истории методом проб и ошибок, через тысячи лет многих проб наконец-то к концу ХХ века создает оптимальное общественное устройство, пока в той части планеты, что именуется «Западом». Все! Работа, начатая шумерами и египтянами, практически закончена. Западный авангард человечества нашел золотой ключик либеральной демократии и открыл дверь в страну счастья. Теперь осталось королю и его рыцарям научить незападное человечество пользоваться этим ключиком, а поиски всяких иных типов общества сдать в архив за ненадобностью.

Допускаю, что кто-то искренне думал и думает так. Тем более предвижу саркастические усмешки людей, считающих сей либеральный эпос и пафос разводиловом для дураков, дудочкой крысолова – по их мнению, общество, по уровню пожирания благ земных равное западному, для всего населения Земли просто невозможно. Чтобы небольшая часть человечества жила на таком потребительском уровне, большая часть должна обслуживать этот оазис, обитая на разной степени бедности: от жидкого достатка, достигаемого надрывом пупка на трех работах, до голимой нищеты – а сладкие песни про общечеловеческое процветание под сенью демократии нужны элите в качестве морковки для ишаков.

Хотя все это давно и многократно жевано-пережевано, полемика не стихает по сей день, в пылу, в жару приобретая внезапные, иной раз и уродливые выверты. Но это не суть, это шелуха. А суть-то вполне философская: в самом деле, существует ли оптимальная модель социального устройства для всех обществ и народов Земли? Или же эта гипотеза бессмысленна в принципе, так как люди, мировоззрения, системы ценностей в разных культурах созданы совершенно разными историческими путями, у каждой из этих цивилизаций есть свои плюсы и минусы, и впредь они будут развиваться каждая своей дорогой?.. Ну, хорошо – рассуждаю я, – давайте проведем мысленный эксперимент. Представим себе четырех человек из очень далеких друг от друга обществ: Австрии, Боливии, Филиппин, Кот-д-Ивуара (в мои школьные годы эта страна называлась Берег Слоновой Кости; те, кто постарше, должны помнить). Не нужно долго объяснять, до какой степени различны эти люди. Тем не менее, с высокой долей вероятности все четверо – католики, считают Папу Римского непогрешимым, верят в непорочное зачатие Христа и девы Марии, стало быть, мировоззренческая основа едина?.. Как будто так. Но, во-первых, это не отменяет культурной разницы между ними, а во-вторых, католицизм не назвать основой мировоззрения для всех землян: православный, услыхав о непорочном зачатии Богородицы, должен по идее, побледнеть, перекреститься справа налево и обозвать говорящего еретиком и придурком. А еще лучше – плюнуть ему в рожу.

Я, конечно, тонко и остроумно шучу, но лишь для пущей наглядности. По сути же, предлагаю почтеннейшей публике рассмотреть заявленный выше вопрос, разбив его ради удобства на ряд подвопросов. Итак:

1. Можно ли теоретически утверждать существование некоей универсальной социальной (экономической, политической и правовой) конструкции, равно эффективной в любой культурной традиции?

2. Если да, то просьба по возможности обозначить основные позиции данного конструкта. Сразу: не засчитываются ответы типа «Да Маркс (Фурье, Кампанелла, Конфуций…) давным-давно все расписал, раскрасил, разложил по полочкам». Кратко и убедительно и своими словами: что такого изобрел Конфуций, что равно сработает в обществе шведском, иранском, папуасском… далее по списку.

3. Какова вероятность того, что система в принципе есть, но мы до нее пока не доросли? То есть дело тут обстоит примерно как с управляемой термоядерной реакцией: ясно, что делать, ясно как делать, а результат – ноль. Но если все же такая социомашина теоретически существует, то неплохо было бы назвать разумные шаги к воплощению.
Вот так! Надеюсь, проблемное поле выглядит увлекательно, и рассчитываю на квалифицированный плодотворный диспут. Запасся семечками (наши люди поп-корн не жуют).

ОПЫТ КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА – 3

Замышляя разместить материал в рамках знакомой постоянным читателям диспут-платформы «Опыт коллективного разума», я поначалу собирался спровоцировать дебаты по прогнозам о взаимоотношениях России и Украины: чего нам ждать на этом фланге бытия в ближайшие лет десять. Однако по мере погружения в тему, я быстро обнаружил, как она разрастается, ветвится, усложняется… и понял, что нужно рассматривать не частный случай отношений близкородственных стран, но погрузиться в геополитический и геоисторический контекст. Размышления увели меня в глубь времен, куда и приглашаю участников будущей дискуссии.

Когда погружение в историю дошло до переноса столицы Римской империи из Рима в захудалый городок Византий на Босфоре, то почудилось, будто император Константин Великий не то сам предвидел развитие событий, не то судьба сыграла так его головой и руками. Нет, разумеется, никаких сомнений в том, что автократор исходил из прагматических видов: возросшей коммуникативной важности гидросистемы Босфор – Мраморное море – Дарданеллы; желания пообрубать коррупционные щупальцы, опутавшие Рим; отделаться от сильного языческого влияния, и так далее. Но из дня нынешнего не отделаться от мысли, будто базилевс, сам того не ведая, ощутил близость глобального похолодания, вызвавшего гигантские социальные катастрофы… Впрочем, как бы там ни было, этот шаг Константина, приведший сначала к фактическому, а затем и формальному возникновению двух столиц, двух центров социальной гравитации, двух имперских титулов – стал опорным событием всемирной истории, чье эхо и сегодня одето в плоть и кровь самой полноценной реальности.

А именно: чрезвычайно значимая часть человечества, которую я называю «европогенной», развившейся на антично-христианском социокультурном фундаменте, выросла из этого события. Иначе говоря, я берусь утверждать, что сегодняшний сегмент мирового сообщества, обозначаемый как «европогенный», он же «постхристианский», он же «северный цивилизационный пояс» Земли (далее – СЦП) – есть следствие геополитической эволюции Римской империи, вернее, Римской и Константинопольской культурных парадигм. Христианский мир сформировался как бы двукрылым, с ведущими западной и восточной харизматическими традициями. Политически же этот мир сложился так, что две имперские короны стали сначала номинально, а затем иносказательно чем-то вроде чемпионских титулов в суровых играх великих держав. Бывали времена, когда пьедестал оказывался пустым: после крушения Рима варварами западная корона осиротела на несколько столетий, не было никого, кто мог быть ее достоин, и лишь Карл Великий добился закрепления за собой этого звания. Ну, а далее перечень официально признанных и фактических чемпионов по западной версии примерно таков: Каролинги – Габсбурги – Бонапарты – Гогенцоллерны – Гитлер – США как коллективный цезарь современности. Восточный же трон много лет общепризнанно принадлежал византийским (короткое время – латинским) династиям, а после падения Константинополя стал вакантным. Да, турецкие султаны по факту взгромоздились на него, но европейское сообщество их в таком качестве не признавало. И почти сразу же охоту за бесхозной короной начали московские князья, ставшие потом русскими царями, понадобилось им больше двухсот лет, прежде чем Петр I заставил считать себя и последующих Романовых геополитическими чемпионами. Ну и не думаю, что кто-то будет спорить с утверждением, что по сей день, меняясь в вихрях времен, Россия продолжает удерживать за собой первенство в восточной лиге.

Надеюсь, данный экскурс послужил убедительной демонстрацией базового тезиса: современный СЦП есть глубокая геоисторическая трансформация Римской империи, сохранившая ключевой признак пращура: отчетливое разделение на восточное и западное плечо. На долгом историческом пути бывало всякое, включая попытки воссоздать единство (Священный союз – любимое детище императора Александра I), однако приходится признать, что это были вынужденно-ситуативные и недолговечные решения. Сегодня же полагаю неоспоримыми резкие противоречия между геомутантами Рима и Константинополя; отсюда первичный вопрос, которым я задался: прогноз взаимоотношений России и Украины – разросся в социофилософское поле потому, что Украина очевидно пребывает на болезненном рубеже субцивилизаций. Вопрос оказался частным случаем куда более массивной проблемы: насколько реально ожидать воссоединения восточной и западной эманаций Pax Romania на взаимоприемлемой основе. Собственно, без этого единства Украина (в известной степени и другие страны Восточной Европы, но Украина здесь вне сравнений), как бы это грустно не звучало, обречена быть ареной борьбы, и вряд ли ее жителям стоит ублажать себя мечтами о близкой стабильности. Какой-никакой худой мир, который все же лучше ссоры, здесь будет возможен разве что при разломе страны, что отчасти уже и случилось, и в чем я, честно говоря, не вижу позитива на дальнее будущее. Не вижу пока и предпосылок к тому, чтобы имперские короны прекратили схватку, так как обе они усматривают в украинском социокомплексе достаточно ценный потенциал, который грех уступать сопернику. Поэтому я осмелюсь утверждать, что Украина может упрочиться лишь в случае возникновения европогенного консорциума; и отсюда предложение подискутировать о возможности подобной конфедерации.

Я в обозримой истории вижу один такой пример сравнительно равноправного и конструктивного сотрудничества: упомянутый выше Священный союз, точнее, 1815-1848 годы, от Венского конгресса до взрыва европейских революций. Не очень долго и не слишком успешно – но было, не отнять. Прочие же эпохи отмечены либо острыми, либо хроническими конфликтами среди держав антично-христианской традиции. Впрочем, дело не только в историческом опыте: затяжной кризис может вынудить задуматься о том, что по-настоящему союзнические – подчеркиваю, реально союзнические, а не доминантно-сабмиссивные – отношения суть необходимость в текущих раскладах. А может и не вынудить. А может, объединение состоится с негативным подтекстом: не ради глобальных перспектив, но против кого-то (готов поспорить об заклад, что все читающие дружно догадались, против кого…) Словом, я хочу привычным образом разделить проблемную поляну на ряд участков и предлагаю желающим обсудить их.

1. Допускаете ли вы в пределах разумного горизонта событий возникновение добровольной Евразийско-Атлантической конгломерации? Ответ прошу аргументировать: да, это возможно – почему; нет, это немыслимо – тоже почему.
2. Как вы расцениваете возможность такого первого шага к конфедерации, как появление «континентальной триады» Москва – Берлин – Париж, прежде никогда не реализованной? Мне упорно сдается, что данная тема прощупывается и прорабатывается в невидимых миру коридорах власти и дипломатии – тем интереснее познакомиться со спектром мнений.
3. Стоит ли всерьез относиться к тому, что Запад будет готов принять Россию как реально равноправного партнера при условии создания СЦП как антикитайской коалиции? Может ли российское руководство при определенных гарантиях (скажем, безоговорочной уступки постсоветского пространства в пользу России) согласиться на это?
4. Какова вероятность того, что Запад вынужден будет инициировать создание равноправной конфедерации в случае глубокого кризиса в США? Вообще какова вероятность такого кризиса в ближайшие годы?
5. Вариант ответа: я вижу здесь совершенно другую перспективу развития событий, а именно…………..

P.S. Выражаю глубокую благодарность всем, кто откликнулся на мою просьбу, размещенную на страницах этого блога. Помощь пришлась как нельзя кстати.

(с) Всеволод Глуховцев