Демонический «Серебряный век»: Как литературные классики разожгли пожар революции

Сборник «Духовный кризис в русской литературе и революционные потрясения XX века» может стать самой настоящей сенсацией в современном литературоведении. Со школьной скамьи мы привыкли говорить о «золотом» и «серебряном» веках русской литературы, но мало кто знает, что целый ряд «литературных классиков» того времени сделали всё, чтобы разжечь в России революционный пожар. Далеко не все и не всегда сознательно, но многие из писателей и поэтов стали самыми настоящими проповедниками революционного нигилизма XIX — начала XX столетий.

Открывает вышедший сборник доклад главы Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополита Калужского и Боровского Климента (Капалина), впервые опубликованный на страницах Царьграда. Среди авторов вышедшей книги — заместитель главного редактора нашего издания, кандидат исторических наук Михаил Смолин.

Подробнее о самом сборнике и заложенных в нём идеях и научных открытиях — в нашей беседе с его редактором и составителем, доктором исторических наук, профессором МГУ имени М. В. Ломоносова Дмитрием Володихиным.

Доктор исторических наук, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова Дмитрий Володихин. Фото: Телеканал «Царьград»

Царьград: Дмитрий Михайлович, вышедший сборник открывает статья владыки Климента, глубоко вскрывающая роль русской литературы XIX — начала XX столетий в подготовке революционной смуты века прошлого. Но всё-таки насколько те, кого принято называть «литературными классиками», были вдохновителями революции?

Дмитрий Володихин: Конечно, далеко не все классики русской литературы были вдохновителями революции. Ни в смысле насаждения радикальных общественных идеалов, ни в смысле развращения общества, распространения антихристианских взглядов. Однако роль целого ряда из них очевидна.

Максим Горький? Да, несомненно. Леонид Андреев? Да, и тут, безусловно, утвердительный ответ. Николай Некрасов? В очень большой степени. Какой-нибудь ныне забытый Михаил Арцыбашев, который был в своё время самым настоящим кумиром? Да, разумеется. Лев Николаевич Толстой? А вот тут всё сложнее.

В поздних произведениях, особенно в том, что можно назвать «публицистикой», Толстой оказался прикосновенен к духу революции. Хотя всё его творчество, громадное, многогранное, под революционность подогнать невозможно, да и не нужно.

Ц.: Известно, что Ленин называл Льва Толстого «зеркалом русской революции». Насколько с этим можно согласиться? И кто, кроме Толстого и уже упомянутых Вами литераторов, особо отметился в волнениях юных умов?

Д.В.: Маленькому Ленину очень хотелось присоединить колоссального Толстого к делу революции. Но получилось что-то вроде заталкивания слона в собачью будку. Уши и хобот, если их отрезать, войдут, а обо всем прочем «партийность» позволяет с чистой совестью забыть. Да, Толстой некоторыми своими текстами объективно способствовал успеху русской революции, но всё же был в совокупности своего творчества сложнее и неизмеримо объёмнее простеньких революционных идеалов.

Любопытно, что к революции подталкивали люди, которые в наши дни очень мало ассоциируются с ней: такие титаны «Серебряного века», как Брюсов, Цветаева, Блок. Эти не пели дифирамбов «раскрепощению общества», но само это общество порой отравляли тёмным мистицизмом и распущенностью. Любопытно, что Цветаева после революции оказалась в стане искренних и неподдельных врагов строя, возникшего, в том числе, и из ядовитой почвы «Серебряного века», то есть и её усилиями.

Ц.: А в чём главная опасность столь романтизированного «Серебряного века»? Можно ли сказать, что многие из его представителей в буквальном смысле возвеличивали демоническое начало?

Д.В.: Да, Вы правы, и демонизма хватало, и романтизации порока, и «столоверчения», и эзотерических экспериментов. Например, Валерий Брюсов очень любил спиритизм. Особенно ему нравилось в темноте спиритического сеанса ставить опыты с ножками дам, расположившихся с ним по соседству. «Серебряный век», за исключением нескольких личностей, то есть в большинстве своём, был бесконечно далёк от христианских этических идеалов. Не как Земля и Марс, а, скажем, как Земля и Альфа Центавра.

Ц.: Но правильно ли я понимаю, что не только из советских, но и из современных школьных и даже вузовских курсов истории русской литературы мы узнаём её крайне однобоко? Совершенно не представляя, что в XIX веке было немало русских писателей и поэтов с чётким православным, консервативным миропониманием.

Д.В.: Русская литература второй половины XIX — начала XX века жила в состоянии разорванности. Корифеям мятежа и разврата противостояла довольно многочисленная когорта людей, крепко веровавших и совершенно отрицавших блага бунта, а вместе с тем «прелести свободной любви», радости бесовщинки. Они играли роль своего рода «волноломов», до срока сдерживавших холодную стихию хищного хаоса.

Таковы, например, Фёдор Михайлович Достоевский, Алексей Константинович Толстой, Константин Николаевич Леонтьев, в какой-то степени — Иван Александрович Гончаров, а под занавес Империи — Николай Степанович Гумилёв. Но, как видно, попустил Господь, «по грехом нашим», мятеж и нашествие иноплеменников, а сила, удерживающая внутреннего зверя, была Им на время изъята из общества.

Ц.: Но вернёмся к вышедшему сборнику. Чрезвычайный интерес представляет статья Александра Музафарова о связи русской литературы того времени с научно-техническим прогрессом. Как Вы считаете, насколько вообще идея прогресса, столь любимая либералами и леворадикалами, опасна для органичного общественного развития?

Д.В.: Она прежде всего бесплодна и вместе с тем исполнена бесчеловечной жестокости. Знаю по тем современным литераторам, которые пишут о будущем с леворадикальных позиций. Как и сто с лишним лет назад, вновь слышится призыв пренебречь вопросом о количестве жертв ради очередной «коррекции» мира «ради общего блага».

Обложка сборника «Духовный кризис в русской литературе и революционные потрясения XX века». Фото из архива Д. М. Володихина

Что же касается статьи Александра Музафарова, то она чрезвычайно хороша: автор показывает, что «литераторы-прогрессисты» были только на словах сторонниками прогресса действительного, то есть научно-технического, индустриального, несущего массовое просвещение. На деле же им было скучно писать о людях созидательного труда: учёных, мастерах, изобретателях, инженерах, автомобилистах, офицерах флота, авиаторах. В погоне за абстрактной справедливостью они тупо забыли… паровоз и пароход. Это, знаете ли, неинтересно. Промышленность — оно конечно, но сначала свергнуть бы царя! Вот такие это были «прогрессисты».

Ц.: Несмотря на катаклизмы XX века и то, что сегодня русских уже нельзя назвать «самой читающей нацией в мире», отечественная литература существует. Можно ли сказать, что она наследует дореволюционные традиции, как нигилистические, так и консервативные, традиционалистские?

Д.В.: Совершенно определённо можно сказать, что в наши дни русская литература пребывает в столь же «расколотом» состоянии, как и при трёх последних Государях Российской империи. По-прежнему существуют лагеря «западников-либералов», «левых социалистов-прогрессистов» и «православных русских почвенников, консерваторов». К последнему я отношу и себя самого.

Война продолжается. Но теперь против бацилл революционности выработался своего рода иммунитет. Дорогой, конечно, ценой. Но всё же провернуть с Россией новый революционный катаклизм в наши дни куда труднее, чем в начале XX века. Стреляного воробья на мякине не проведёшь.

Ц.: И в завершение несколько слов о литературной премии «Меч Бастиона», которой в этом году исполняется 20 лет и в рамках которой сегодня проходит презентация сборника. Какова основная идея этой награды? Помогает ли она выявить новых константинов леонтьевых?

Д.В.: Эта литературная премия вручается по решению Коллегии литературно-философской группы «Бастион», древнейшего в России имперского клуба (он сложился в 1999-2000 годах). Премия вручается не за одно какое-нибудь произведение, а по совокупности заслуг и отчасти на перспективу. Тот, кого отмечают ею, в своих текстах должен не только проявлять себя как одарённый литератор, но ещё и показать приверженность государственничеству, христианству или хотя бы здравую критику либеральной модели мира.

Мы поздравляем лауреата премии «Меч Бастиона» 2020 года Александра Музафарова! Вот уж кто своими трудами заслужил её целиком и полностью — и как публицист, и как писатель. И мы ждём от него многого в будущем. Кому изрядно дано от Бога, с того и спросится изрядно.

Автор:
Тюренков Михаил