и тут исполнял должность слуги.
Он заряжал ружья,
которые передавали ему Хаджи-Мурат и Курбан,
старательно загоняя железным шомполом
обернутые в намасленные хлюсты пульки
и подсыпая из натруски сухого пороха на полки.
Хан-Магома же не сидел, как другие,
в канаве, а перебегал из канавы к лошадям,
загоняя их в более безопасное место,
и не переставая визжал
и стрелял с руки без подсошек.Л. Толстой «Хаджи-Мурат»
Люди и оружие. Много раз писал о том, что вся наша жизнь родом… из детства, и к старости мы, опять же, к нему возвращаемся, хотя и на другом уровне. А кто-то и не возвращается. Это уж кому как повезет.
Мне, например, повезло оказаться в Пензенском областном краеведческом музее ещё до школы, в которую я пошел в 1962 году. Музей произвел на меня тогда потрясающее впечатление и надолго определил характер внешкольных занятий: макет крепости Пенза заставил делать из скатанных из пластилина бревнышек древнерусские крепости с башнями и теремами, диорама с первобытными людьми, побивающими камнями пещерного медведя, вызвала к жизни её многочисленные подражания на траве из моха и кусках гранита, подобранных на железнодорожной насыпи.
Но вот что особенно тогда впечаталось в сознание и отдельной темой тогда вошло в мою жизнь, так это старинное оружие. Времена тогда были простые, и многие образцы сабель висели прямо на стенах, а ружья, хотя и прятались под стеклами витрин, никакой сигнализацией не охранялись, как и солдат в гренадерской митре и с мушкетом у ноги, стоявший в уголке зала, посвященному связям А. В. Суворова с Пензой.
Потом уже прочитал в книге «Книжная лавка близ площади Этуаль» (автор Н. Кальма), что, видимо, такой же солдат стоял и в полтавском краеведческом музее, и подумал, что, видимо, их где-то массово выпускали и рассылали по региональным музеям.
Много там было всего интересного, но почему-то самое сильное впечатление на меня произвели два явно восточного дела ружья.
Одно с каким-то очень уж узким прикладом, который заканчивался массивным затыльником, сделанным из кости, и другое – с изогнутым граненым прикладом, обильно инкрустированное по дереву мелкими узорами из желтого металла.
Потом из экспозиции все это от греха подальше убрали, но… вот пришло мгновение, «пришел счастливый миг», и моя встреча с ними состоялась уже вновь, только теперь я знал, и на что в первую очередь надо смотреть, и что на самом деле может означать увиденное.
Оказалось, что оба эти ружья действительно являются очень интересными во всех отношениях образцами огнестрельного оружия, которые много чего могут о себе порассказать.
Но прежде всего следует вспомнить, что, хотя принцип высекания искр с помощью кремня, которым нужно было ударить о железную плоскость (огниво или кресало), был известен разным народам ещё с начала железного века, идея применять огниво для того, чтобы поджигать порох на полке огнестрельного оружия, пришла в голову людям далеко не сразу.
И, кстати, где именно и кому первому – неизвестно.
Но есть сведения, что в 20–30-е годы XVI века ранние ударные замки уже появились в Швеции, Германии и Италии. В странах Северной Европы такой замок назвали «шнапхан», т. е. «ударяющий курок»: название, хорошо передающее суть его устройства.
Однако тут же появились и разновидности такого замка, главных из которых было две: североевропейская и средиземноморская. В свою очередь североевропейская его разновидность со временем стала подразделяться на подтипы: шведский, голландский, русский и даже карельский!
Голландский кремневый замок «шнапхан». Рисунок А. Шепса
Хотя все они были очень похожи и различались разве что в деталях.
То же самое произошло и на юге, где средиземноморский тип стал подразделяться на испанский, португальский, арабский, турецкий, кавказский, в котором в свою очередь специалисты стали выделять кубачинский, черкесский и закавказский подтипы. Хотя все они, в принципе, очень похожи друг на друга и различаются лишь размерами и формой отдельных деталей.
При этом средиземноморский тип получил ещё и название микелет, под которым он и стал в основном известен.
От классического французского батарейного замка он имеет целый ряд заметных различий.
Во-первых, пороховую полку микелета обычно прикрывает г-образная крышка, играющая роль огнива с полосками-насечками на поверхности, видимо, служившими направляющими для искр. Снизу она подпиралась полоской или пружиной. Пружина курка очень широкая и заметно выступает над поверхностью замочной доски. Она давит на хвостовик курка и так приводит его в действие.
Но есть в этом замке и ещё одна малозаметная деталь: предохранительное устройство, состоящее из выступа курка и стержня предохранительного взвода, который выходит из замочной доски.
Устройство микелета. Хорошо видна квадратная головка стержня предохранителя прямо под выступом курка. Рисунок А. Шепса
При взведении курка этот выступающий из замочной доски стержень этому не препятстсвовал. А при нажатии на спусковой крючок, то есть в данном случае шарик, он убирался внутрь доски и не мешал курку ударять по крышке-огниву!
Самое интересное, что этот замок применялся на тех же турецких и кавказских ружьях вплоть до начала XIX века, когда везде уже использовались если и не капсюльные, то уж, во всяком случае, батарейные замки французского типа.
Ну и, конечно, восточные ружья, были ли они сделаны на Балканах или в самой Турции (на замке имеется надпись на арабском), они всегда богато украшались. Самые дорогие – серебром, бирюзой и кораллами, а более дешевые – инкрустацией дерева металлом и «насечкой» металлических деталей и прежде всего замка и ствола.
Ружье с замком микелет средиземноморского типа. Курок взведен. Материал: сталь, дерево, латунь, слоновая кость. Техника изготовления: ковка, сверление, инкрустация дерева металлом, «насечка». Общая длина 138 см. Длина ствола 108,9 см. Ствол нарезной, граненый – 8 граней, 8 нарезов. Калибр по дну нарезов – 13,7 мм. По полю нарезов – 12,5 мм. И шомпол, и приклад, и ложа обильно инкрустированы латунной проволокой. Затыльник приклада сделан из слоновой кости. На стволе надписи на арабском в технологии «насечки». Пензенский областной краеведческий музей. Фото автора
Этот же замок. Курок на предохранительном взводе и без нажатия на спусковой крючок ударить по огниву не может. Можно нажать на спусковой крючок, и тогда удар произойдет, но сильным не будет. Не будет и выстрела! Поэтому прежде его надо будет отвести назад до упора. И без нажима на спусковой крючок (в данном случае это «шарик»), он по огниву ударить не сможет
А вот на этом фото курок спущен полностью. Виден выступ курка, который отжимает внутрь полки стержень предохранителя!
Интересно, что перед нами не просто кремневое ружье, а винтовка, то есть ружье с нарезным стволом, имеющим восемь нарезов. Фотография дульного среза
Даже металлический шомпол и тот у этого ружья покрыт насечкой, то есть инкрустацией металлолом по металлу. Фото автора
А вот это совершенно точно турецкое ружье, о чем говорят и надписи на его стволе, и форма затыльника ложи и его приклада. Похожие на него ружья хранятся и в Оружейной палате Кремля и в Артиллерийском музее в Санкт-Петербурге. Время изготовления: конец XVIII – начало XIX века. Материал: сталь, дерево, латунь. Техника изготовления: ковка, сверление, инкрустация дерева металлом, «насечка». Общая длина 126,4 см. Длина ствола 90,6 см. Ствол нарезной, граненый – 8 граней, 7 нарезов. Калибр по дну нарезов 15,5 мм. По полю нарезов 14,5 мм. Шомпол потерян. Ложа и приклад обильно украшены инкрустацией латунной проволокой. На стволе накладные латунные пластины. Пензенский областной краеведческий музей. Фото автора
На стволе клеймо есть – выпуклая инкрустация металлом, но что оно означает, сказать затруднительно. Фото автора
Кстати, это тоже винтовка! Фотография дульного среза
Типичный турецкий замок микелет! Фото автора
Итак, вот мы и совершили небольшую экскурсию на Восток, туда, где делали вот такие красивые ружья, причем, если судить по описанию, данному в книге Льва Толстого «Хаджи-Мурат» – и он сам, и его нукеры вполне могли пользоваться примерно такими вот ружьями – винтовками с замками микелет!
Нет Комментариев