…Бежал по залитому мартовским солнцем бульвару Пушкина. Тому самому, который приезжие москвичи называют донецким Арбатом. Более благополучного места в Донецке не найти. Дорогие машины, хипстерские кафешки, уличные музыканты, запах кальяна и дорогих духов. Сейчас всего этого нет. Вокруг сновали люди с встревоженными лицами. Говорили о чём-то друг с другом, закидывали головы вверх, смотрели на фасады домов.
Захрустело битое стекло. Оно было повсюду. Вынесло витрины магазинов на Театральном проспекте. Вот игровая зона с консолями. Только сегодня в аккаунте «GameLover» увидел, что вновь можно прийти и поиграть в видеоигры. Сюда обычно приходят отмечать дни рождения целыми группами детей. Владельцы регулярно выкладывали в сторис видео с детворой, которая звонко смеялась во время игры на консолях. Сейчас через разбитое стекло я видел, как мужчина ходил и собирал что-то разбросанное на полу.
В нос ударила гарь. Такая знакомая, которую не слышал достаточно давно, но запомнил на всю жизнь. На улице Университетской стояло оцепление. Зевак не пускали. За спиной военного работали спасатели МЧС. К моменту, когда я добежал до места обстрела, пожарные уже успели всё затушить. Остовы сгоревших автомобилей пускали пар. Среди черноты заметил запёкшиеся овощи в грузовике. Запах печёного картофеля смешался с гарью.
Чуть дальше по улице стоял оранжевый автобус. По рифленым ступенькам на заднем входе стекала кровь. Её было много. Капли падали на асфальт. Все ступени были покрыты багровой кровью. У заднего колеса валялась оторванная табличка с номером маршрута. 17-й. Ехал с Боссе. Того самого Боссе, по которому уже был нанесён удар в январе 2015-го, когда ВСУ мстили за поражение в Донецком аэропорту. Сейчас всё будто бы повторилось. Ужасающее дежавю. Будто бы снова вернулся на семь лет назад.
В салоне автобуса – несколько безжизненных тел. Все старики. Между кресел лежало тело пожилого мужчины в медицинской маске. Она была спущена на подбородок. На лбу – очки. Чёрные зрачки уставились куда-то в потолок. Кто-то из пассажиров ехал с продуктами. Куриные яйца упали на пол и разбились. Их содержимое вытекло и перемешалось с человеческой кровью и вытекшим из пачки молоком. Вышел из салона. Под ногами хрустело битое стекло. Подошёл к лобовому стеклу. Оно было прострелено. Насколько же жизнь может быть циничной. Снаряд угодил как раз в то место, где на табличке было написано «Боссе».
На другой стороне улицы — отделение Центрального республиканского банка. Вдоль дома – тела, тела, тела. Это – очередь в банк. Сотни мелких осколков в мелкую труху нашинковали вывеску с упоминанием ЦРБ. На ступеньках на входе в банк – ещё несколько тел. Большинство из них не успели накрыть. Тонкие алые струйки тянулись по улице Университетской…
Стал подбираться всё ближе. Вглядывался в детали. Вот – вымокший в крови головной убор, вот – ошмётки сайдинга, а вот – банкноты. Не похожи на те, к которым привык. Не сразу понял, что это были украинские гривны. Купюры номиналом в 500 гривен были разбросаны перед входом в отделение ЦРБ. Похоже, старики хотели обменять их на рубли. Возможно, это была их пенсия, которую когда—то им приходилось ездить получать на некогда подконтрольную Украине территорию Донбасса. Люди были вынуждены выстаивать в очередях долгие часы, прежде чем им позволят пересечь линию разграничения. Некоторые не выдерживали таких испытание и умирали прямо в очередях на КПП. Киев создал достаточно преград, чтобы старики Донбасса не ехали за своими деньгами. В итоге киевские войска расстреляли этих людей за то, что терпят крах на всех фронтах.
…Власти ДНР объявили 15 марта днём траура по погибшим мирным жителям, которые стали жертвой агрессии украинской армии.
ДНР, фото автора.
Нет Комментариев