Европа — цэ Украина!

Весь этот мир в тебя вонзился
Летящей огненной стрелой.
«Ария», «Горящая стрела»

Дивный разговор случился у меня 9 мая с украинской знакомой, ныне гражданкой ФРГ.

— С днем Победы! — поздравила ее я. На мой взгляд, ответ на это возможен только один — утвердительный. Но знакомая не зря давно живет в Европе.

— Для меня это очень тяжелый день, — грустно поведала она.

— Ну, — говорю, — не зря же пели «это праздник со слезами на глазах»…

— Дело не только в этом. Я считаю войну России и Украины надругательством над победителями фашизма! И вообще, мне страшно от того, что творится в мире. Израиль и Газа, например. Или у нас в Германии скоро выберут АдГ, и они загонят женщин на кухню и запретят аборты.

Засим она удалилась, а я впала в прострацию. Уловить связь между Днем Победы и абортами, согласитесь, непросто. Невольно вспоминается детский анекдот про «сколько яиц в холодильнике, если крокодилы летят на север?» Чистая шизофрения. Разбираться в ней неприятно и все же нужно. В этом коротком диалоге запечатлен, как муха в янтаре, печальный переход от нормального человека к евроукру. Причем, в отличие от мнящих себя таковыми жителей какой-нибудь Жмеринки, подруга моя — реальный укр, живущий в Европе. На ее примере хорошо видно, что посыл «Украина — цэ Европа» — больше не мечты некоего откормленного киевлянина в вышиванке. Я бы сказала, ошибся он только в одном: Европа — цэ Украина. Почти. Чем больше эти два элемента сливаются в экстазе ненависти к России, тем больше вырисовывается и неизбежное следствие такой ненависти — разруха и запустение. А разруха, как говорил один ученый муж, начинается в головах.

Исходные данные у нас, меж тем, прекрасные: героиня моя выросла в Луганской области, в изобилии читала Толстого с Достоевским и побеждала на олимпиадах по русскому языку. Отец ее много лет живет и работает в России. Даже шесть лет учебы в весьма националистическом столичном вузе отразились на барышне слабо, поскольку идеологический пыл там расходовали на политологов, а не на химиков. На химиков не тратили даже денег, потому она подалась по окончании университета в Голландию, а потом осела в Германии.

И тут с девицей стали происходить метаморфозы. В первый год учебы в аспирантуре барышня осознала собственную прогрессивность и стала вегетарианкой. Потом, правда, тоска по мясу и суровая анемия взяли свое, но веганам она с тех пор сочувствует как высшим существам, какающим розовым вареньем. Потом она в целях экологии села на велосипед и стала пользоваться, простите, многоразовыми прокладками, а в положенный срок — и памперсами. Фанатично сортирует мусор и голосует за зеленых, ибо те — «за планету». И честно говоря, ничего удивительного в этом нет. Бытие, как известно, определяет сознание, а место сидения — угол зрения. Плохо то, что зеленой повесткой угол зрения не ограничивается. Параллельно с ней дама моя заимела образцовый понос в голове, где через хорошие задатки постсоветского воспитания проросла либеральная ахинея и в итоге задушила мозг. Рассмотрим на ее тезисах.

День Победы или день скорби?

Довелось мне в юности попасть на 8 мая в Амстердам. Амстердам выглядел так, как вы его себе представляете: долговязые голландцы с их харкающим языком, куча туристов в кофе-шопах, легкий запах болота от каналов и усталые девицы в квартале красных фонарей. На фоне этого по центральным улицам тянулась колонна людей с торжественными лицами. Они не очень вписывались в царящую вокруг атмосферу марихуанной расхлябанности, потому Маргарита осведомилась, в чем смысл происходящего. Ее европейский спутник тоже сделал серьезное лицо и поведал:

— Сегодня же День Памяти и Скорби…

Продолжая демонстрировать невежество и отсутствие такта, я беспечно брякнула, что, а у нас, мол, завтра парад. Спутник еще больше надулся и изрек:

— Война — не повод для ликований. В ней погибла тьма народа, уж куда логичнее о них скорбеть.

«А может, он и прав? — подумала тогда я. — Война, как известно, — это всегда трагедия. Это невинные жертвы, дети, оставшиеся без родителей и родители без детей, разрушения, кровь, боль и ужас. Какая разница погибшим, кто в итоге победил? Не все ли равно, кому достались какие-то территории, если лично ваш муж, сын или отец не вернулись домой?

В Германии 8 мая празднуют «день освобождения от нацизма». Или скорбят, поди разберись

Я смотрела на процессию и скорбела, чувствуя себя возвышенно и по-европейски. Мне почти захотелось стать вегетарианкой. Но потом случился 2014 год, и где-то около него на 8 мая «заскорбели» украинцы. Заскорбели, охмуренные той же логикой: ничего праздничного в гибели миллионов людей нет и нечего тут махать букетами, сверкать орденами и бездуховно набивать пузо солдатской кашей. У меня внезапно отобрали парад, концерт и цветы у Вечного огня. «Радость со слезами на глазах» сменилась натужной «европейской» скорбью, хотя мало кто из населения понимал, о чем они, собственно, тужат.

«Евроинтеграция» ударила обухом по голове, как если бы меня, веселую и слегка укуренную туристку в Амстердаме, насильно сунули бы в кабинку с красным фонарем и принудили обслуживать понаехавшую публику. «Что-то здесь не так», — решила я и отринула майскую скорбь раз и навсегда. А вот вышеупомянутая моя товарка, тоже лицезревшая тогда голландскую траурную колонну, — нет. Она варилась, как та лягушка в медленно нагреваемой воде, и каждый год в начале мая ей ненавязчиво предлагали пролить скупую женскую слезу об убиенных. Примерно так же обрабатывали и украинское население, стирая грань между победителями и побежденными, напавшими и защищавшимися, добром и злом, Дахау и ГУЛАГом, Сталиным и Гитлером, 8 и 9 мая.

А уж с начала СВО что-то праздновать стало просто неприличным: какие гуляния, если такое происходит?! Как тоскливо выразилась моя сотрудница, бывшая москвичка: «Судя по всему, та война людей ничему не научила». В чем-то она, конечно, права: ни европейцев с их бессмысленным «дрангом нах остен», ни укров, гордо примкнувшим к евронеудачникам, обучить явно невозможно. И именно отношение к Дню Победы стало универсальным маркером личности на постсоветском пространстве: ты либо русский, либо враг.

Израиль и Газа или: никогда не было и вот опять

Мои уважаемые коллеги уже писали о схожих чертах в украинском и израильско-палестинском конфликте. Они действительно бросаются в глаза. Но если Украину на Западе все еще принято жалеть и поддерживать, то действия Израиля вызвали у западной публики нешуточный коллапс мозга. Хорошо это видно на примере опять-таки моей прогрессивной курицы. Пару лет назад, когда у Израиля с Палестиной случилось очередное обострение, она внезапно изрекла:

— Может, это потому, что у меня есть две подруги из Израиля, но я — не за Палестину!

Глубина сей позиции меня сразила, и разговор не удался. В целом же не секрет, что поддерживать Израиль в Европе, и особенно в ФРГ, всегда считалось само собой разумеющимся. Реакция на октябрьские действия ХАМАС была столь же единодушной, как и на «агрессивную войну Путина». Не было никаких разногласий: как не замечался 10-летний расстрел Донбасса, так и происки Израиля последних 50 лет остались за кадром. В публичный простор вынесли один вырванный из контекста факт: на них НАПАЛИ — и публика негодовала. Но, если Украина расхолаживает европейцев уже третий год, Израилю это удалось в рекордные сроки. Евробюргеры очень, очень хотели демонстративно любить евреев, но вконец оборзевший Биби Нетаньяху заплыл-таки за буйки. «Зачистка» гражданских в Газе вызвала даже у морально кастрированных немцев некое бурление черепов. Конечно, не настолько, чтобы осудить Израиль и вдуматься в причины его буйства. Бурления хватает лишь на то, чтобы беспомощно и дебильно возопить: «Там обе стороны плохие!» — и сделать душераздирающий вывод, что мир, мол, сошел с ума. Последнее, кстати, очень роднит европейцев с украми, ибо проистекает из пресловутого «хатаскрайничества». Когда лично в вашем маленьком мирке войн нету, а в розетке есть свет, то все остальное как бы не существует. Можно интересоваться сугубо своими делами, снисходительно роняя, что я, мол, далек от политики. Если же тепличные условия нарушаются, возникает шок и тенденция метаться, аки курица с отрубленной головой, возопя, что мир-де летит в тартарары.

На деле же как Россия, которая «сегодня гибнет особенно сильно», так и мир в тартарары летал уже не раз. Спросить бы у продвинутого обывателя лет 100 (или 200) назад — и они наверняка поведали бы, что мир катится в пропасть, как никогда доселе. Конечно, к угрозе глобальных войн добавилась ядерная, но и она не нова. Да и до ядерного оружия с массовыми смертями все было нормально: в Средние века, по некоторым данным, почти половину человечества унесла чума. В частности, между 1331 и 1351 годами от нее умерла половина населения Китая. Это несопоставимо с жертвами от единственного случая применения ядерных бомб. Ясно, что сравнивать эпидемию чумы (или ковида с грядущей «болезнью Х», чем черт не шутит) с возможностями современного ЯО несколько некорректно, но давайте постулируем, что до уничтожения Земли все же не дойдет (чукча вообще неисправимый оптимист). Если ядерный заряд и выкосит, к радости некоторых, какой-нибудь Евросоюз, то это где-то пять процентов населения планеты, причем не лучших. При всем трагизме бывало и хуже. Не говоря уж о том, что и без ядерки мир местами «летит в тартарары» с завидным постоянством. К примеру, гражданская война в Колумбии официально продолжается с 1964 (!) года. 13 лет не затихает война в Сирии. С 1988 года длится гражданская война в Сомали (собственно, о современных конфликтах в Африке можно писать отдельную статью). Про Йемен мы в очередной раз промолчим, но и без него тошно. То есть, простите за цинизм, какая-то вшивая войнушка в Украине или Израиле пока явно несовместима с рядом современных войн ни по длительности, ни по количеству жертв. И все же в 2022 году европейские и украинские хатаскрайники внезапно прозрели и с тех пор не перестают клекотать о безумии мира. Вот их типичные тезисы:

«Я думал, в наше время войн уже быть не может!»

«Я думала, в Европе такое невозможно!»

«Я не понимаю, как можно вторгаться в чужие страны!»

«Путин (Нетаньяху, хуситы, мировое правительство и т. п.) сошел с ума!»

Есть мнение, что с ума никто не сошел, будь то Путин или мир в целом. СВО — логичное следствие событий предыдущих 30 лет. Неадекват Израиля — результат многолетнего статуса «любимой жены дяди Сэма». Войны в Европе и за ее пределами не прекращались практически никогда. Одна из их причин, собственно, это невежество и массовая амнезия населения. Украинские евроукры, даже не вполне упоротые, в массе своей по-прежнему не понимают, почему их выбрали на заклание. Европейские же евроукры очень шокируются, если их власти допрыгаются до прилета в какой-нибудь Рамштайн. Шокируются и возопят, что уж теперь-то мир окончательно сбрендил. А ведь учили бы историю — и «безумия» бы поуменьшилось.

В дополнение темы Израиля не могу не вспомнить мою любимицу Сару Рамирез, в прошлом красивую женщину, сейчас позиционирующую себя как «человек-оно». В смысле они. Которые «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Примерно так она, кстати, и выглядит. Почему-то по американским элгэбэтэшникам война Палестины с Израилем прошлась особенно сильно. Точнее, до 2023 года она их не волновала, но недавно эти законодатели европейской моды небывало возбудились и пикетируют Нью-Йорк с воплями «Нет гордости в геноциде!» Я так понимаю, им не дает покоя судьба палестинских геев. Почему именно геев? Почему именно там? Почему только сейчас?.. Можно подумать, главная проблема палестинцев в том, что кто-то погибнет в цвете лет, не успев совершить каминг-аут и заключить гомосексуальный брак. «Никто из нас не свободен, пока мы все не будем свободны!» — надрываются демонстранты непонятной половой принадлежности, и так и видишь глубокое родство откормленной Сары Рамирез и какой-нибудь задыхающейся в дыму палестинской сиротки. Казалось бы, бред бредом, но чу! Не отстают и евроукры, круглосуточно публикующие на своих каналах «телефон службы доверия гендерного равенства». Гендерное равенство, оказывается, очень важно для современных украинских реалий. Правда, оно там все больше дрейфует в сторону принудительной мобилизации женщин, но это совпадение.

ЛГБТ на страже свободы Палестины

АдГ и аборты

В этом месте мы совершаем диалектический прыжок к совсем, казалось бы, левой теме, и все же связь между абортами и евроукраинской диареей мозга есть. С абортами вообще последнее время очень носятся, вы не заметили? То в Польше их запретят, вплоть до необходимых по медицинским показаниям, то в колыбели демократии уберут право на аборт из конституции, то вот представители немецкой партии АдГ устраивают демонстрации против. Казалось бы, экая дикость и архаика, но в том и смысл. Во-первых, тупоголовое насаждение либеральных ценностей а-ля сто двадцать полов и личных местоимений не может не вызвать некоего протеста, даже если он столь же дебилен, сколь и явление, его породившее. Во-вторых, тему абортов крайне удобно раздувать и педалировать как признак недостатка демократии. Именно это имеет место в случае злополучных АдГ, в программе которых про аборты сказано следующее:

«Каждый человек является человеческим существом с момента оплодотворения (постановление Суда ЕС C-34/10). Поэтому аборт должен быть абсолютным исключением, например, по криминологическим или медицинским показаниям. В настоящее время влиятельные группы в ЕС пытаются сделать аборт нормой или даже “правом человека”, некоторые даже называют отсутствие возможности аборта “пыткой”. АдГ будет решительно выступать против гротескной тривиализации детоубийства в Европейском парламенте. АдГ отвергает любое финансирование ЕС организаций или мер, пропагандирующих аборты. Мы стремимся обеспечить, чтобы матери получали всестороннюю поддержку во время и после беременности, особенно в сложных жизненных ситуациях».

Казалось бы, и в чем они не правы? АдГ не предлагает запретить аборты вообще, но перестать делать из них очередной атрибут «свободы» и преподносить прерывание беременности как пустячок и норму. Добавим, что на Западе доступны все виды контрацепции и нежелательной беременности вполне можно избежать. А если не удалось, в ряде стран есть оплачиваемый декрет (и на него реально прожить), пособие на ребенка и возможность с года устроить его в ясли хотя бы на полдня. Спрашивается, почему я должна так уж уважать «право на аборт» какой-нибудь Гертруды, которая напилась вдрызг, заимела опасный секс с бойфрендом и теперь в свои 27 лет бежит на аборт, ибо ей «еще хочется лет пять попутешествовать»? Я бы как минимум обложила ее большим штрафом, чтобы она с бойфрендом выплачивали его лет пять и вели себя более прилично.

Возвращаясь к АдГ, в их программе хотя бы на бумаге царит редкая вменяемость. Например, про гендер:

«Ценности семьи и благополучие ребенка — наш главный приоритет. Мы отвергаем раннюю сексуализацию наших детей. Гендерная идеология отрицает естественную гендерную полярность и ведет к распаду семьи. Кроме того, гендеризация искажает язык. Мы хотим положить конец актуализации гендерной проблематики и посредством активация семейной политики обеспечить повышение уровня рождаемости в Германии и Европе. Патернализму наших граждан идеологическим установкам ЕС должен прийти конец».

Или еще: «Надежное снабжение дешевой энергией — это обязательное условие процветающей экономики и работы в Германии. Форсированный ЕС принудительный “энергетический переход” провалился. Он делает затраты на электроэнергию и отопление чрезвычайно дорогими и ставит под угрозу Германию как место для ведения бизнеса. Мы требуем возвращения к безопасной и эффективной ядерной энергетике и конца разрушения наших культурных ландшафтов ветряными мельницами. Чтобы иметь возможность получать дешевый газ из России, мы хотим отремонтировать трубопроводы “Северный поток”. Мы хотим положить конец экономическим санкциям против России, которые наносят наибольший ущерб Германии».

Как видим, это разительно отличается от курса, по которому с обреченностью дохлой собаки дрейфует не только Германия, но и ЕС в целом. Потому, собственно, довольно разумная позиция АдГ по абортам или сотрудничеству с Россией резко маргинализируется и вдалбливается в головы граждан как «архаика», «тоталитаризм», «анти-демократия» и даже «фашизм». И вот уже моя евроинтегрированная дама по шаблону голосит про закрепощение баб, кюхе-кирхе-киндер и предлагает посмотреть фильм «Если бы у стен были уши», где Деми Мур пытается сделать себе аборт вязальной спицей. Угадайте, кстати, какая партия Германии выступает за аборты без ограничений? Правильно, «Зеленые». Их же усилиями в 2022 году был отменен запрет на рекламу абортов немецкими врачами. В Германии давно кризис рождаемости и расцвет движения «чайлдфри». И все же моя евроукраинка боится именно недостатка абортов, а не, скажем, текущего разрушения немецкой экономики или прилета российского ЯО в Берлин. Так же и ее бывшие украинские соотечественники долго считали, что самое страшное на свете — это «что было так, как у москалей».

Выводы

Евроукров и европейцев роднит очень многое. Это и незнание своей истории (одни предают память дедов нелепой «скорбью», вторые забыли, как дедам обозленные русские надавали по сусалам), и самодовольное невежество, при котором любое «непонятное» событие в мире вызывает квазирелигиозный испуг. И те и другие живут в искусственном мире бредовых идей а-ля собственная исключительность и право на монополию «истины». А еще приносят в жертву свою промышленность, экономику и культуру маловразумительной «свободе», будь она от российского газа или от русского языка. Как «государство» Украина, так и «Европа будущего», населенная экологически чистыми эльфами, питающимися солнцем и ветром, — это мираж в пустыне. Этого не будет, поскольку биология, физика и логика сильно против. На деле Европа стремительно катится к будущему Украины, точнее, к его отсутствию.

Здесь можно бы поставить точку, но позволю себе личное. Всего несколько лет назад меня перестал мучить один и тот же кошмар — что по каким-то причинам я вынуждена вернуться на Украину. Теперь же кажется, это не я возвращаюсь — это она гонится за мной, норовя материализоваться в другом месте глобуса. Радует одно, меня не тянет обиженно всхлипнуть: «А нас за що?!» Я знаю за що. Значит, я не евроукр. Значит, ничего не потеряно.

Маргарита Кабак