Как открытие игр в Париже стало новым вызовом для всех христиан
Язычески-сатанинская оргия в Париже заставляет задаться вопросом о том, что такое новое язычество, становящееся во всё более ощутимой степени новой религией современной Европы.

Даже кощунственная пародия на «Тайную вечерю» Леонардо, как утверждают некоторые комментаторы, является пародией второго порядка. Пародию первого порядка создал нидерландский художник Ян Харменс ван Бейларт, написавший в XVII веке высмеивающую Леонардо картину «Праздник богов», где в духе «Тайной вечери» рассажены были языческие боги, которых развлекает козлоногий сатир.

Языческие мотивы, порой с трудом отличимые от сатанистских, становятся в праздниках современной Европы чем-то само собой разумеющимся. Многих христиан потрясло открытие Сен-Готардского тоннеля в 2016 году, сопровождавшееся поклонением козлу.

Популярность неоязычества в современной Европе связана прежде всего со стремлением высвободиться из-под влияния христианства как религии Духа, которая во имя божественной благодати, во имя божественного Закона накладывает на тело человека многочисленные ограничения. Собственно, быть человеком — это уже ограничение, если ты скотина.

Язычество в своей основе — это религия плоти. Она поклоняется материальному миру не такому, каким он должен быть в Духе, а такому, каким он дан в материи — со всей его телесностью, животностью, а порой и грязью.

Однако религия материи и плоти оказывается религией деградации материи и вырождения плоти. Так было в последние века языческого Рима, боровшегося с религией Духа — христианством. Принявшая христианство часть римской цивилизации продолжила существование как Византия, передавшая на Херсонесе свой дух Третьему Риму — России.

А вот закосневшая в язычестве часть Римского мира дошла до отвратительных извращений, безумных оргий, содомии, чайлдфри, непрерывных суицидов и самых отвратительных культов с человеческими жертвоприношениями.

Языческий мир попал в духовный тупик, не сумев поставить и решить задачу самопревосхождения Духом плоти, и поэтому пришёл к своему концу.

Своего рода духовной антитезой язычеству стало явление монашества, зародившегося в христианском мире среди тех, кому даже городские порядки христианского общества казались недостаточно аскетичными. Эти люди Духа уходили в пустыню, в горы, в леса, подальше от старой умиравшей цивилизации, создавая новую вселенную. Частью этой вселенной стала и Россия, утвердившаяся на основе монастырей, созданных учениками преподобного Сергия Радонежского.

Спустя тысячелетие язычество вернулось в изменившемся виде. В эпоху Ренессанса оно заговорило языком титанизма, обещая создать сильного и мощного человека в противоположность «забитому рабу Божьему» (в древнем язычестве таких мотивов почти не было, наоборот, древний язычник был покорен судьбе). Оно провозгласило идею свободного от всех ограничений человека.

В начале, казалось, это работало. Воспитанный в тысячелетней христианской аскезе плоти и духа «языческий» человек Ренессанса, просвещения и Модерна сохранял основы нравственного поведения и высшего смысла, хотя и всё более затуманенные.

Однако религия плоти взяла своё. Плоть без формы, придаваемой ей Духом, становится бесформенной. Превращается в пустой мешок. Плоть становится грязью. Грязь становится сутью, смыслом и высшей из возможных идей.

Именно эту языческую манифестацию разнузданной и бесформенной грязной плоти, противостоящей форме и духу, мы и увидели в Париже. Это не эксцесс, а квинтэссенция захватившей Европу неоязыческой оргиастической «религии плоти», доводящей эту плоть до полного уничтожения — деградации, самокастрации, самоубийства.

Знаменательно, что одновременно с парижским шабашем в России на месте крещения князя Владимира, сумевшего перейти от религии разнузданности плоти к религии Духа, открылся музейно-храмовый комплекс «Новый Херсонес» — средоточие национальной памяти и русско-византийского стиля. Эта оппозиция Парижа и Херсонеса — символ разошедшихся путей России и Европы. Пути плоти, превращающейся в грязь, и пути плоти, просветляемой Духом. Пути смерти и пути жизни.