Регулярно можно слышать обвинение Императора Николая II в том, что, отрекшись от престола, он якобы снял с себя крест своего служения. К этому несправедливому приговору часто прибавляют, что сделал он это незаконно, не сообразуясь с Основными законами 1906 года. Мол, статьи такой не было, а значит, император не имел права отрекаться от престола.

 

Имел ли право отречься?

По поводу Основных законов, надо сказать, что они никогда не являлись чем-то «священным» и неизменным в монархических государствах. Да и не в монархических то же.

Главной статьёй, описывавшей верховную власть в Империи, была статья 4, которая утверждала, что «Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть». Император обладал всей полнотой верховной власти в Империи и в законодательной области в том числе. Основные законы принимались и изменялись единственно по почину императорской державной воли, о чём говорила статья 8.

В Российской Империи с принятием новых Основных законов 1906 года существовало два пути законодательства. Один непосредственный, через указы, манифесты и прочие распоряжения императора и второй — «в единении с Государственным Советом и Государственной Думой» (статья 7). Но поскольку «единения» с оппозиционными думцами далеко не всегда удавалось добиться, то деятельность Государственной Думы приостанавливалась или распускалась, и законы тогда принимались в порядке статьи 87.

Императорские указы и имперские законы имели в русском законодательстве одинаковое значение, воспринимая силу закона, только после утверждения их императором.

В этом смысле передача царствующим Государем своей власти в пользу другого представителя династии не может считаться незаконной. Воля, проявленная Императором, в виде Манифеста и есть закон. Имело ли место само формальное отречение в марте 1917 года в этой статье мы не рассматриваем. Важен лишь сам факт революционного давления.

 

Император и либерально-социалистическая часть общества

Собственно, как бы император в той ситуации ни поступил, он был бы всё равно исторически ошельмован. Скажем, если бы император расстрелял сотню-другую политиканов-предателей, то в наши учебники он вошёл бы с неменьшими отрицательными оценками.

Противопоставлять в революции 1917 года страну и Николая II совершенно неправильно. Реальная Россия была тем историческим единением наследственной верховной власти (национального суверенитета) и многих поколений русской нации (национальной силы). Здесь уместна будет аналогия только между верховной властью (царём) и обществом (нацией, организованной в социальные слои).

Перед революцией императорская власть и оппозиционная часть общества были реальными социальными силами, действовавшими друг против друга. Император держал в руках национальный суверенитет и верховную власть, а либерально-социалистическая часть общества хотела отобрать у императора его наследственные права, считая, что лучше способна управлять Россией в суровых реалиях Мировой войны.

Сегодня мы уже знаем, что эта горделивая уверенность была ничем не оправдана и привела страну к краху в силу неспособности либерально-социалистических активистов руководить большим государственным организмом.

 

«Развёлся со страной»?

В более эмоционально заряженных претензиях к Императору можно встретить трактовку отречения как «развода с Россией», отдавшего её на растерзание революционерам.

Развивая тему «развода», можно провести следующую семейную аналогию и считать императора — мужем, а общество — женой.

Как «жена» либерально-социалистическая часть общества всё царствование своего «мужа» вела себя весьма и весьма антисемейно. Поведение общества можно охарактеризовать как психологически неадекватное, вполне асоциальное, затевавшее постоянные «семейные скандалы» (неоднократные революции и всевозможные демарши).

По сути, либерально-социалистическая часть общества все годы правления императора сама требовала «развода» и ухода мужа из семьи. Многие годы осуществлялись радикальные попытки разорвать этот исторический союз власти и общества. Требование «развода» регулярно подкреплялось угрозами физической расправы не только с «сотрудниками» мужа (министры, чиновники, солдаты и офицеры), но и с самим главой семьи.

С исторической точки зрения многонациональная, внерелигиозная, горделиво-активная, но социально безответственная и западнически настроенная либерально-социалистическая часть общества очень не хотела выполнять свои обязанности по соблюдению супружеской верности, поддержанию русских традиций и следованию религиозно-нравственным нормам.

Либерально-социалистическая «супруга» была совершенно невменяема.

Ситуация отчасти похожа на роман «Анна Каренина». Анна (общество), эмансипировавшись от мужа (императора), наблудив вдоволь (Серебряный век, западнические настроения, нравственные безобразия), сама бросилась под поезд революции 1917 года. По сути, либерально-социалистическое общество само наложило на себя руки. Большинство его представителей погибло в революцию, оказалось в эмиграции или осталось влачить жалкое существование при большевиках.

Свергнув императора, оппозиционное общество не только до основания разрушило мир Российской Империи, но уничтожило и своё социальное и материальное благополучие.

Русский суверенитет, император как его носитель были всего за несколько месяцев заменены на диктатуру коммунистической партии и новый правящий интернациональный сброд. Новая власть стала несравненно более враждебно настроена к либерально-социалистическому обществу, чем в своё время — чрезвычайно терпимое русское самодержавие.

Само оппозиционное русское общество в результате революции политически, культурно и этнически было заменено на новый радикально антирусский состав. Окончательная большевицкая революция просто убила большинство либерально-социалистических революционеров.

Оказалось, что терпеть все прихоти и скандалы оппозиционеров можно было только в русской имперской семье, главой которой был добрый император. Если же семья разрушена, а её глава убит, то свободолюбивое общество оказывается абсолютно беззащитно перед преступными планами всевозможных бандитов и прочих агрессивно-эксплуатирующих её властных сожителей.

Для окончательно запутавшегося русского общества столь чаемый «развод» с русской монархией стал актом ужасного самоубийства.

 

Автор: Михаил Смолин