УХОД ИЗ ХЕРСОНА, РАССТРЕЛ РУССКИХ И КУЛЬТ СМЕРТИ. НИКИТА МИХАЛКОВ О ЗНАКАХ СВО

ФОТО: REAKERMAXIMUS/SHUTTERSTOCK.COM

Войны сопровождали человечество на протяжении всей истории. Причины конфликтов были разные, но без них не проходило ни одно столетие. Но всё-таки что-то отличало столкновения друг от друга, а особенно – от войн современных.

Никита Михалков предложил в новом выпуске «Бесогона», названном «Рельсы для Анны Карениной», поговорить о войне в принципе на примере Отечественной войны 1812 года.

Не все могут понять: это не трусость, а способность пойти на жертву

Когда французы вошли в Москву и заняли Кремль, в столице начались пожары. Поначалу Наполеон не придал им серьёзного значения. Но когда утром 17 сентября (по новому стилю) он увидел из окон дворца сплошной бушующий огненный океан, он произнёс:

Какое страшное зрелище. Это они сами поджигают. Какая решимость, какие люди.

И это сказал французский император, под каблуком которого уже находилась вся Европа, полководец огромной победоносной армии, одержавшей фантастические победы. Но, увидев пустые деревни на своём пути к столице России, а затем и полыхающую Москву, он восхитился русскими.

Это то, что сегодня трудно понять среднеевропейскому человеку: способность пойти на жертву, способность отступить на время, но при этом сохранить ту мощь, внутреннюю энергию, силу духа, которая потом возникает из этого пламени как сокрушающая, истребляющая сила, – уверен Никита Сергеевич. – Это совсем другая война. Это совсем другие отношения. Это совсем другой менталитет. И он не вяжется с тем, что кажется понятным, ясным и естественным для, так сказать, европейского человека.

Армия Наполеона тогда увидела не только покинутые деревни и пустые сёла, но и сожжённые амбары с хлебом. Возможно, кому-то это могло бы показаться признаком трусости противника, окончательной победой над ним, его явным нежеланием вступать в противоборство с завоевателями. Но не так это воспринимал Наполеон.

НАПОЛЕОН: «КАКОЕ СТРАШНОЕ ЗРЕЛИЩЕ. ЭТО ОНИ САМИ ПОДЖИГАЮТ. КАКАЯ РЕШИМОСТЬ, КАКИЕ ЛЮДИ». ФОТО: HISTORICAL COLLECTIONS/GLOBALLOOKPRESS

И мы знаем, чем закончилась для французов эта попытка завоевать Россию, мы помним, как бежала эта «непобедимая армия», застревая в снегу и замерзая в русских просторах, а закончилось всё тем, что в Париж вошли русские войска.

«Диванные штафирки» наводят панику

Сегодня мы нередко слышим раздражённые вопросы: «Почему мы ушли, почему оставили тот или иной населённый пункт?» По мнению Михалкова, сквозь непонимание, раздражение нужно попытаться видеть другое. Например, желание избежать бессмысленных лишних жертв. И это происходит не из-за трусости, а, наоборот, из мужественного понимания ситуации и желания одержать глобальную победу.

И тогда довольно стыдно читать досужие домыслы таких «диванных» специалистов, политиков, политологов, осуждающих и обвиняющих военных, – отметил режиссёр. – Сокрушающихся, что не так было что-то сделано, надо было сделать по-другому. При этом буйные доморощенные «аналитики» поливают армию с ног до головы, от солдата до генерала, обвиняя их в нерадении, в бездарности, в бессмысленности и так далее. Я не хочу сказать, что всё идеально, что не было или нет ошибок. Я хочу сказать, что трезвый ум и бесстрашие смотреть правде в глаза – именно это, и только это является основой будущей победы.

В своё время юнкера презрительно называли гражданских «шпаками» или «штафирками». И нынешние «диванные штафирки» ничего не решают. Но при этом они вселяют в людей сомнение, ввергают их в панику.

Возвращаясь к событиям 1812 года, Никита Михалков процитировал письмо одного врага другому – императора Наполеона Бонапарта своему врагу, генерал-фельдмаршалу князю Михаилу Кутузову:

Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал-адъютантов для переговоров о многих важных делах. Хочу, чтобы ваша светлость поверила тому, что он вам скажет, особенно когда он выразит вам чувства уважения и особого внимания, которые я с давних пор питаю к вам. Не имея сказать ничего другого этим письмом, молю Всевышнего, чтобы Он хранил вас, князь Кутузов, под Своим священным и благим покровом.

Никита Сергеевич предлагает вслушаться в слог этого письма, к проявленному в нём уважению к противнику, к врагу, а потом сравнить людей того времени с нынешними. И эти сравнения не могут не обескураживать.

Достаточно вспомнить совсем недавний пример – реакцию постоянного представителя Украины в ООН Дмитрия Кислицы на выступление представителя России в Совете Безопасности ООН. Украинский дипломат выкладывает в соцсети свою фотографию, на которой он показывает средний палец и сообщает, что «выслушивать русского коллегу – это одна из самых ужасных обязанностей».

И это – международный дипломат высшего уровня, – подчёркивает Никита Сергеевич. – Как вы думаете, сколько стран из 193, которые входят в ООН, осудили это явление или хотя бы как-то оценили его? Публично – никто. Заместитель генерального представителя в ООН от России Василия Небензи Дмитрий Полянский сказал, что в кулуарах кое-кто выразил недоумение по поводу поступка представителя Украины, и всё.

Или хорошо, или ничего: к Украине относятся как к покойнику?

Возникает мысль: может быть, действительно, мировое сообщество относится уже к Украине как к покойнику? То есть – или хорошо, или ничего. А как это можно оценить по-другому?

Они просто стёрли все границы приличия. Потеряно не только уважение друг к другу, потеряно даже уважение к человеческой жизни. Например, ценность жизни рядового украинца сведена к нулю, считает режиссёр. Для киевской власти жизнь украинского солдата, да и просто жителя не имеет никакого значения. Потеря человека – это не горе, это не трагедия, нет. Это похоже на ритуал.

МЕСТА ЗАХОРОНЕНИЯ УКРАИНСКИХ СОЛДАТ ПРЕВРАЩЕНЫ В КАКИЕ-ТО КАПИЩА. ФОТО: MYKOLA TYS/GLOBALLOOKPRESS

Достаточно посмотреть на кадры, где показаны кладбища на Украине. Здесь нет места обычному горю по убитому человеку. Здесь сплошной пафос, огромное количество флагов, в том числе и нацистских. И возникает ощущение, что это какое-то абсолютно новое для христианского сознания явление.

Воспевание кровавого культа смерти

Это уже не почитание погибшего, а воспевание культа смерти. Послушайте, что об этом думает журналист Андрей Медведев:

Западные технологи создали культ мертвого героя для всей Украины. Смерть украинцев является обязательным условием жизни великой, прекрасной и Божественной Украины. Культ подразумевает жертву во имя идола. В украинском варианте идол – это нация и сама Украина.

Поэтому потери ВСУ многие люди на Украине подсознательно принимают как жертву ради идола. Отсюда и украшение кладбищ, как языческих капищ. Отсюда и пытки, и убийства пленных. Это жертвоприношение идолу, убеждён Никита Михалков.

Отсюда и глумление над мёртвыми, и радость от убийства детей. Причём неважно, чужого или своего. Отсюда идёт возможность расстрелять безоружных пленных, сдавшихся только что в плен. Точно так же спокойно расстрелять мирных жителей, только по подозрению в том, что они сочувствовали русским. А наслаждение от пыток над безоружным человеком… Это какое-то физиологическое наслаждение от гибели другого человека.

Поэтому они могут добить своих же раненых украинских солдат, чтобы у них не было возможности сдаться русским. Поэтому они и оставляют на поле боя своих убитых, даже не удосужившись предать их земле. Вот что рассказывают наши русские военные об увиденном:

Производим захоронение украинских военнослужащих, которых забрали с передовой. Проходили переговоры с украинским режимом. Переговоры ничем не увенчались, украинская сторона отказалась их забирать. Поэтому своими силами производим захоронение на городском кладбище.

И за всем этим нет стыда или ощущения какого-то греха. Всё это снимается на видео, выкладывается в сеть, при этом они абсолютно убеждены в том, что их никто не осудит – так делать можно, так делать надо.

Это БАС – чем накачивают солдат ВСУ до состояния зомби

И всё это делается под воздействием сильнейших психотропных препаратов, которыми западные коллеги «по уши» снабжают ВСУ. Поэтому, когда какому-нибудь вэсэушнику отрывает руку, он, словно зомби, не чувствует боли и продолжает бежать дальше. Он не ведает, что творит, отправляясь на самоубийство.

Увидели украинского солдата возле БТР. По нему начали стрелять, а он даже этого не чувствовал. Он свободно шёл, – рассказывают наши бойцы. – Это действие боевого анестезирующего средства, которым они пользуются. Мы неоднократно сталкивались с тем, что они бегут с безумными глазами просто с автоматом даже на танки.

Порой кажется, что это похоже всё на Хэллоуин. Только настоящий, кровавый, страшный, чудовищный, где образ смерти привлекателен. Где к нему призывают стремиться.

А как ещё можно объяснить, скажем, меню в украинском кафе вот с такими блюдами: «Мертвая русня», «Хаймарс», «Слёзы российских матерей», задаётся вопросом режиссёр. Это даже не вызывает в нас чувство ненависти. Всё что угодно – удивление, изумление, желание повертеть пальцем у виска. Но ненависти нет. И оказывается, что лучше нас это понимает американский морпех Скотт Риттер:

Люди не понимают, сколько вообще мы иракцев поубивали в «Буре в пустыне». И я не о мирных жителях, я о солдатах. В начале операции, в первый же день убили 10 тысяч человек, одним махом. Если они укрывались в траншеях, не хотели сдаваться, мы просто заживо зарывали их гусеницами. Но Россия никогда так не поступила бы. Потому что Россия не так ведёт боевые действия на Украине. Речь идёт о том, что Россия изначально ничего этого не хотела. Вот почему они ведут военную спецоперацию. Потому что русские не хотят бомбить Украину. Они в одни и те же школы вместе ходили с украинскими офицерами, в одни и те же военные академии. Вместе служили первые годы. Даже когда Украина раскололась, они по вечерам друг другу звонили, рассказывали друг другу армейские истории. Друзья, и они пойдут воевать друг против друга? Это не так-то просто. Многим американцам этого не понять. Решения, которые принимаются сейчас, могли быть приняты только сейчас. Почему? Потому что понадобилось восемь месяцев, чтобы русские наконец-то осознали, что украинцы их ненавидят. Всё то время, пока вы проявляли милосердие к украинцам, они вас ненавидели. Они вас материли как только могли.

Действительно, согласился Никита Михалков, только на фронте люди начинают понимать, что происходит в реальности. Поэтому человек с фронта, Юрий Евич, говорит такие слова: «Укров я лично расцениваю как нелюдей, отказавшихся от памяти предков, от своего языка. У них есть идеология, но это идеология фашизма. Она античеловеческая, антирусская. Но она работает«.

Солдаты должны знать, за что они дерутся

Вот интересный момент – мотивация, обратил внимание Никита Михалков. Она может исходить от разных вещей – от страха, любви, ненависти. Но без мотивации невозможно. Наивно полагать, что реальной мотивацией для русского солдата могут быть деньги, как для наёмника. Должно быть что-то бо́льшее.

И самая главная мотивация для русского человека на фронте – это осознание того, что за его спиной страна, народ думает так же, как он. Солдаты должны знать, за что они дерутся.

АЛЯ САМИТОВА