На протяжении последних месяцев Бахмут стал ничем не примечательной точкой на карте боевых действий – никаких существенных подвижек на данном участке фронта не наблюдалось, а сам по себе город потерял как оперативное, так и стратегическое значение в связи с общей остановкой российского наступления в Донбассе.
Тем не менее, российские силы продолжали вести на данном направлении низкоинтенсивные наступательные действия, продолжая постепенно накапливать резервы и концентрировать значительные массы личного состава.
Возможно, бои за населенный пункт так бы и продолжали носить сугубо локальный характер, но в дело вступил фактор, выше обозначенный как «эффект Херсона»; на фоне успехов украинское военное командование лишило себя значительной части резервов, полностью проигнорировав нарастающее давление на Бахмут (игнорировало настолько, что с лета вокруг города не была выстроена сеть укреплений, которая в обычных обстоятельствах является стандартной практикой для ВСУ).
В предыдущие месяцы боевых действий украинская армия достаточно эффективно избегала боев на истощение, используя систему эшелонированной обороны и преимущество в живой силе – в случае нарастания давления на том или ином участке фронта подразделения отступали на следующую линию обороны, тогда как внимание российского генералитета отвлекалось на иные оперативные направления (например, когда в ходе боев за Лисичанско-Северодонецкую агломерацию ВСУ одновременно предпринимали попытки атаковать на Херсонском и Харьковском направлениях – это эффективно оттягивало как внимание, так и силы ВС РФ).
Но с Бахмутом все сложилось иначе: с одной стороны, в текущий момент ВСУ не располагают силами для отвлекающего удара, с другой, после ряда успехов, одержанных в ходе осенней кампании, они не решаются и оставить населенный пункт. Говоря проще, город превратился в средоточие т.н. «психологического символизма» – он не имеет существенного значения с точки зрения военного искусства, но и прекратить бои за него невозможно вследствие завышенных общественных ожиданий (до этого мы могли наблюдать аналогичную картину в ходе боев за о. Змеиный).
Российское командование, напротив, с весеннего периода стремилось создать именно такую ситуацию, в которой украинские войска были бы вынуждены расходовать большое количество ресурсов и живой силы, стремясь удержать некий участок фронта – словом, концептуально речь идет об операции, по духу более соответствующей Первой Мировой войне: о втягивании противника в длительные бои на истощение.
Для понимания вопроса – за последние недели к городу в срочном порядке были переброшены силы 57-й, 65-й механизированных бригад, 95-й ОДШБр, 40-й артиллерийской бригады, 5-й отдельный штурмовой полк ВСУ, 80-я ДШБ, а также части ТрО Днепра. Как несложно догадаться, такая активность связана с тяжелым положением обороняющихся, и именно с боями за данный населенный пункт связаны и последние скандальные высказывания европейских политиков, СМИ и представителей военных ведомств – оборона Бахмута чрезвычайно дорого обходится ВСУ с точки зрения боевых потерь (речь, конечно, не идет о «десятках тысячах убитых», которых так любят смаковать пропагандисты с обеих сторон, но о нескольких тысячах – вполне, и этого достаточно, чтобы вызвать серьезный ажиотаж в Европе).
В условиях наступившего позиционного тупика Бахмут является отправной точкой, которая определит ход ближайших событий. Задуманные командованием ВСУ планы о формировании обновленных и переподготовленных ударных частях определенно будут отложены – ими придется стабилизировать линию фронта сразу по прибытию из тренировочных лагерей стран НАТО, и, соответственно, сам процесс будет отложен как минимум до середины весны.
Бахмут не является (по крайней мере, на данный момент) некой переломной точкой, но он в значительной степени характеризует текущий формат боевых действий.
Мы же тем временем начнем рассматривать, как и почему изменилась структура военно-технической помощи для Украины.
https://t.me/atomiccherry

Источник