Коллаж Царьграда

Экономика России успешно пережила санкционный удар 2022 года. Мы не только смогли выстоять, но и вышли на совершенно новый, суверенный путь развития, который был не характерен для нашей страны до 2022 года. Совокупно за этот, казалось бы, короткий период (2022-2024 годы) ВВП страны должен увеличиться более чем на 6%. И мог бы выйти на стабильные темпы роста в 4% и более, однако этому помешала денежно-кредитная политика Центробанка, который борется с мифическим «перегревом» и открыто признаётся в желании остановить экономический рост.

Главный пострадавший

Ключевая ставка — это не столько про кредит, сколько про общий уровень процентных ставок в экономике. Хотя компаниям, которые к 2024 году подошли с высоким уровнем долговой нагрузки, Центробанк практически не оставил шансов на выживание. С одной стороны, можно сказать, что предприятия сами виноваты, раз увеличивали долговую нагрузку. Безусловно, главную ответственность на микроуровне несёт руководство компаний, но, с другой стороны, у большинства рост кредитной нагрузки пришёлся на период до 2022 года, когда бизнес-модели были совершенно другие, а также непосредственно на 2022 год, когда было необходимо срочно искать средства на преодоление санкционного удара.

Благодаря работе правительства Мишустина этот удар не просто удалось смягчить, но и уверенно выйти из намечавшегося кризиса с минимально возможными потерями. Однако далее последовал удар в спину от ЦБ. За год-полтора не всем компаниям удалось снизить долговую нагрузку до безопасного уровня. Особенно не повезло тем, кто работал в секторах, завязанных ранее на западные рынки. И главным из них (помимо газовой отрасли) является лесопромышленный комплекс (ЛПК).

Долгие годы ЛПК России лишь формально имел в своем составе слово «промышленный». По факту шла нещадная вырубка леса и экспорт «кругляка» в Европу или в Китай. Взаимен в Россию поступала продукция, сделанная из нашего же дерева. Причём не столь «сложная» в производстве, как мебель, а даже такие товары, как фанера или же бумага. Однако в конце 2010-х годов высшим руководством страны было принято решение о полном запрете вывоза «кругляка» и ускоренном развитии именно лесоПРОМЫШЛЕННОГО комплекса, что подразумевает среднюю и глубокую переработку древесины на территории страны.

По факту шла нещадная вырубка леса и экспорт «кругляка» в Европу или в Китай. Фото: Murmakova Larisa/Shutterstock

На рынке произошёл естественный отбор. Те, кто хотел играть по старым правилам, в большинстве своём прекратили свою деятельность. Кто-то продал активы с дисконтом, кто-то попал на уголовное преследование. Остались те, кто действительно хотел вкладываться в создание производственных мощностей и развивать глубокую переработку древесины. Под это дело были привлечены кредитные ресурсы. Иногда — с учётом государственной поддержки. Впрочем, ставки, действующие в 2019-2021 годах, в целом позволяли брать займы на рыночных условиях, ведь бизнес-модель большинства компаний подразумевала не только продажу продукции внутри России, но и поставки на премиальный европейский рынок.

В общем, цифры сходились даже при рыночном кредите под 8-12%. И впервые за 30 лет в нашей стране началось массовое создание новых производственных мощностей под глубокую переработку дерева. Да, на зарубежном (в основном западном) оборудовании, однако Минпромторг уже готовил планы его импортозамещения, к которым предполагалось приступить после завершения инвестиционного цикла в создание промышленных предприятий.

Пережили удар Запада, но последовал удар в спину

Но начались события 2022 года. Для ЛПК страны они стали форс-мажором, ведь премиальный европейский рынок полностью закрылся и все бизнес-модели рухнули. Компании остались во многом с незавершёнными проектами и с высокой долговой нагрузкой. Переключить поставки на рынки Китая, Ближнего Востока, Северной Африки быстро не представлялось возможным, так как это сильно бОльшие расходы на логистику (мощности возводились в основном на северо-западе, рядом с европейским рынком). Впрочем, сейчас постепенно эта переориентация идёт, но ценовая конъюнктура на новых рынках не такая, как в Европе.

Это оказался самый настоящий форс-мажор, другого выбора у России, как мы понимаем, не было. И лесопромышленники вместе со всеми другими отраслями экономики стойко пережили 2022 год, хоть им пришлось довольно тяжело. Ставки начали снижаться, поставки — переключаться на другие рынки, а правительство приняло целый ряд решений если уже не для стимулирования инвестиций, то хотя бы для поддержки операционной работы ЛПК.

Однако в августе 2023 года ситуация неожиданно для всех изменилась. Центробанк стал резко повышать ключевую ставку, заявляя о «перегреве» экономики и о необходимости борьбы с инфляцией. Хотя, как уже стало очевидно к настоящему моменту, ужесточение ДКП играет лишь на разгон темпов роста цен, а вот настоящий удар наносит именно по выпуску товаров и услуг. Бюджет при ставке в 21% уже не в состоянии оставить субсидирование хотя бы действующих на момент первой половины 2023 года программ. И понятно, что лесопромышленный комплекс находится явно не в списке приоритетов, что вполне логично и обоснованно. Но что же делать компаниям, работающим в секторе?

Вопрос открытый. Наиболее вероятный вариант — сокращать свою инвестиционную и операционную деятельность, отказываясь от выпуска продукции глубокой переработки. Это снова приведёт к примитивизации работы отрасли. А ведь глубокая переработка показывала отличный результат. Например, производство бумаги и бумажных изделий за девять месяцев 2024 года выросло на 5,9%, но в третьем квартале мы видим серьёзное замедление темпов — до 3,8%. Неужели российский рынок оказался насыщенным? Конечно, нет. Просто все мощности загружены, а создание новых требует финансовых ресурсов. Дело даже не в пресловутых «длинных и дешевых» деньгах. Компании могли бы за счёт собственных средств инвестировать в расширение мощностей, но огромные суммы уходят на обслуживание долговой нагрузки.

Например, производство бумаги и бумажных изделий за девять месяцев 2024 года выросло на 5,9%, но в третьем квартале мы видим серьёзное замедление темпов — до 3,8%. Фото: Mulkin Vladimir/Shutterstock

Например, производство бумаги и бумажных изделий за девять месяцев 2024 года выросло на 5,9%, но в третьем квартале мы видим серьёзное замедление темпов — до 3,8%.Один из наиболее ярких примеров — это крупнейшая компания «Сегежа». На конец третьего квартала 2024 года объём чистого долга достиг 143 млрд рублей. За девять месяцев компания заплатила 18 млрд рублей только процентных расходов. Чистая прибыль, естественно, сильна отрицательная. Вместе с этим «Сегежа» имеет возможность завершить ряд перспективных проектов: увеличить производство бумаги на Сегежском и Сокольском ЦБК суммарно на 120 тыс. тонн, нарастить выпуск фанеры в Кирове на 50 тыс. кубометров, а также провести модернизацию производственных линий на Онежской и Лесосибирской площадках. На всё необходимо около 30 млрд рублей, однако дополнительные объёмы пойдут на удовлетворение спроса на внутреннем рынке, что как раз снизит инфляционное давление по этой категории товаров. Однако практически 30 млрд по году компания направит только на процентные расходы по займам.

«Сегеже» в какой-то степени повезло. У неё есть сильный контролирующий акционер в лице АФК «Система», которая объявила о допэмиссии акций с целью спасения компании. Но ведь у большинства других предприятий лесопромышленного комплекса таких акционеров нет. И что им делать?

Константин Двинский