Ислам и запрещенный в РФ ИГИЛ – почему невозможен знак равенства. Послесловие к трагедии в «Крокус Сити Холле»

Симулякр против халифата

При анализе трагедии в «Крокус Сити Холле» не раз упоминалось запрещенное в России ИГИЛ, взявшее на себя ответственность за злодеяние.

К сожалению, у далеких от религии людей подобное отождествление может вызвать ассоциацию с исламом.

Да и сами террористы свой анклав называют халифатом, объявив о его создании десять лет назад – 29 июля 2014 года, в первый день священного в исламе Рамадана, что в контексте дальнейшего кровавого пути ИГИЛ, в том числе и относительно мусульман, выглядит оскалом шайтана.

Игиловцы не только убивают мусульман, но и уничтожают их культурное наследие, не говоря уже о представителях иных конфессий и их памятниках. Соответственно, к ним вполне применим термин Л. Н. Гумилева: антисистема.

Иерусалим – центр традиционных конфессий, которым следует объединить усилия в противостоянии терроризму

Но если игиловцы – не мусульмане, то откуда взялась их идеология и что лежит в ее основе? И каковы их различия с халифатом?

Для ответа перенесемся в VII столетие, когда на руинах вчера еще могущественной державы Сасанидов и значительной части ромейских земель халифат и образовался.

Одним из знакомых событий в процессе его складывания стало падение Иерусалима в 637 году, бывшего в тот период частью империи Ромеев.

Согласно преданию, почитающийся праведным в исламе халиф Умар (634–644) вошел в город один и лично принялся убирать мусор на месте некогда возведенного Соломоном храма и где ныне высится купол Аль-Аксы.

Представить себе за подобным занятием игиловского «халифа» аль-Багдади (2014–2019) попросту невозможно, ибо человек с деструктивным мышлением не способен созидать.

Тогда же жители Иерусалима во главе с патриархом Софронием заключили договор с халифом. Его текст приведен в труде жившего на рубеже VIII–IX вв. историка Ат-Табари, а также на страницах ряда научных работ, в частности – выдающегося арабиста О. Г. Большакова.

Небольшой отрывок:

Сравните: живущих в Ираке христиан-ассирийцев террористы подвергли преследованиям, в частности изгнав насельников из монастыря Мар Бехнам, разрушив его.

Уродливая гримаса постмодерна

Где здесь декларировавшееся аль-Багдади возвращение к истокам ислама, в рамках которых и согласно Мединской конституции 622 года мусульмане, христиане и иудеи составляли единую умму.

Позволю себе небольшое отступление от темы – хронологическое, но не концептуальное. Ибо все традиционные общества обладают схожей парадигмой мышления.

Вообще, аналогии рассматриваемых событий с иными, даже принципиально далекими эпохами, нередко уместны.

Я в этом плане люблю ссылаться на «Речение Ипувера» – памятник о потрясших Древнее царство Египта бедах и датированный примерно XVIII веком до Р. Х., а впечатление, будто он посвящен, скажем, происходившему в России 1917 года.

Отступление первое

Поэтому перенесемся буквально на минуту в Россию начала XVII века. Смута. Григорий Отрепьев выдает себя за царевича Дмитрия.

Народ отнюдь, вопреки пушкинскому «Годунову», не безмолвствует. Поддерживает. Законный же, в его представлении, царь на троне. Рюрикович.

Проходит менее года и тот же народ жестоко расправляется даже не с Отрепьевым, а с его трупом.

Причина: Григорий, следуя народным представлениям, играл в царя, что в условиях сакрального восприятия власти последнего выглядело величайшим кощунством, достойным смерти и последующего поругания останков.

Так и ИГИЛ, в контексте восприятия традиционным исламским обществом именно играет в халифат, следовательно – кощунствует и даже богохульствует.

Соответственно, неуместно отождествление подлинного халифата с его нынешним симулякром и уродливой гримасой постмодерна.

Об этом же пишет и историк-востоковед С. А. Французов:

Да и не зловещий ли оскал шайтана: взять на себя ответственность за преступление, совершенное в Рамадан.

С почтением к людям Писания

Возвращаемся в VII век.

Первые халифы относились с почтением к людям Писания и не отличались избыточной, выходящей за рамки военной необходимости жестокостью.

Кстати, именно в сторону Иерусалима поначалу обращал свой взор во время намаза Мохаммед.

Больше того: принявший ислам английский ученый Мартин Лингс приводит в своей работе отрывок из предания:

Вряд ли в застланном потоками невинной крови воображении аль-Багдади подобный поступок способен был уместиться.

ИГИЛ: в поисках истоков

Умар пал от руки перса-раба в 644. Умма выбрала халифом зятя Мохаммеда, Усмана – человека пожилого и благочестивого, редактора Корана, что вновь не бьется с утверждения аль-Багдади о возвращении ИГИЛ к истокам ислама.

Ибо кодификацию священной для мусульман книги можно рассматривать в рамках просвещенческого проекта, чего не скажешь об игиловцах. Их деятельность коррелирует разве что с пропагандой.

Но, увы, Усман был не чужд непотизма: понаставил родственников на ключевые посты. А те давай тратить казенные средства для личного обогащения, что трудно представить при суровом Умаре, следовавшим идеалам социальной справедливости – в контексте раннесредневекового исламского их понимания.

Так, прибыв под стены Иерусалима, халиф увидел своих, покидавших за несколько лет до того Медину бедно одетых воинов, облаченными в шелка и дорогие доспехи. Возмущенный, он кинул в них камень, а потом стал швыряться песком, дабы внешний вид воинов напоминал прежний.

При Усмане это стало анахронизмом. Но еще живых сподвижников Мохаммеда возмущала алчность родственников халифа.

В конце концов из Египта в Медину прибыла делегация с претензиями на злоупотребления ставленников Усмана, пообещавшего разобраться. Однако, когда делегация возвращалась домой, то перехватила письмо с печатью халифа, в котором наместнику Египта предписывалось арестовать жалобщиков.

Те тут же вернулись в Медину. Выяснилось, что письмо состряпал секретарь Усмана, которого, впрочем, халиф отказался выдать. Тогда египтяне взяли штурмом дом Усмана, а его самого убили. Так впервые мусульмане пролили кровь мусульман.

Умма избрала халифом Али – двоюродного брата и зятя Мохаммеда. Но против выступил наместник Сирии Муавия ибн Абу Суфьян.

Началась первая гражданская война в халифате. Ее судьбу решила Сиффинская битва 657 года. Победа склонялась на сторону Али.

Однако в решающий момент к его войскам подъехали некоторые воины Муавии с водруженными на остриях копий свитками Корана и предложением решить дело миром.

Али согласился, что вызвало возмущение части войска, полагавшей необходимым разбить мятежников и потому отколовшейся от халифа. Она составила секту хариджитов. Один из ее адептов позже убил Али, проложив основавшему династию Омейядов Муавии дорогу к власти.

Но хариджиты не сложили оружия, подняв в течение столетия 35 восстаний против халифата. И мусульманами они признавали только своих сторонников.

ИГИЛ следует той же стратегии, контрастирующей с отношением к иноверцам в самом халифате, когда христиане и иудеи, как «люди Писания» (ахль аль-китаб), были не только под защитой, но и инкорпорировались в интеллектуальную и политическую элиту.

Так, христианский святой Иоанн Дамаскин, равно как и его отец с дедом, занимал должность великого логофета при Омейядах.

Да и в Коране сказано:

Какие же игиловцы мусульмане, когда пропускают подобные слова из своей священной книги мимо ушей.

Для подлинного же халифата они вовсе не были пустыми: в раннее Средневековье исламский мир стал интеллектуальным центром Ближнего Востока и Средиземноморья.

В одной библиотеке Багдада, позже монголами уничтоженной, книг было больше, нежели во всей тогда еще переживавшей «Темные века» Европе.

И представить себе халифов или их подданных, крушащих памятники месопотамской культуры, как это делали упыри их ИГИЛ, попросту невозможно. Речь именно о продиктованном мировоззрением отношении, а не аффектом на поле битвы или в стенах только что взятого штурмом города.

Или взять столицу основанного Омейядами халифата – Кордову: по уровню грамотности, включая женщин, она занимала первое место в Европе.

Возведенная в VIII веке соборная мечеть Кордовы – памятник исламского зодчества

Статус же женщины в ИГИЛ принципиально иной. И грамотность, в том числе и подлинно религиозная, ей вовсе ни к чему.

Я позволю себе привести на сей счет пространную, но важную цитату из работы К. А. Кахиевой:

Касательно веротерпимости мусульман интересен пример в лице халифа аль-Мамуна (813–833).

Ему, по словам историка Р. А. Салимовской, посвящена уникальная в арабо-христианской литературе молитва за мусульманского правителя.

А в житии Феодора Эдесского аль-Мамун принял христианство с именем Иоанн и стал мучеником – согласно данному памятнику агиографической литературы халиф объявил народу о своем крещении и был растерзан возмущенной толпой.

Понятно, что это вымысел, а вот устроенный при дворе халифа диспут между православным и мусульманским богословом – реальность, неосуществимая при аль-Багдади.

Разумеется, было бы несправедливо утверждать, будто порою христиане не испытывали притеснения со стороны мусульман. Испытывали. Но надо понимать, что иной раз вспыхивавшие гонения приходились на кризис халифата и распространялись не только на христиан, но и на самих адептов ислама, отличного от господствовавшего течения.

Так было при суннитском халифе аль-Мутаваккиле (847–861), притеснявшим и христиан, и шиитов, и представителей философско-богословского направления мысли – мутазилитов. И разрушениям подвигались не только христианские святыни, но и шиитские. Однако все это не носило повсеместный и долгий характер.

Правление же аль-Мутаваккиля пришлось на период смены правящей элиты в халифате – с арабской на менее образованную – тюркскую. Состоявшая из последних гвардия свергла и убила халифа.

Фатализм, фанатизм, искаженное понимание джихада

В этой связи неудивительно распространение радикальных взглядов хариджитов среди самой необразованной части населения халифата – североафриканских берберов, что только роднит последних с игиловцами, опору которых составляют также непросвещенные массы.

Что лежало в основе учения хариджитов?

Фатализм, фанатизм, искаженное понимание джихада, как борьбы с «неверными» и не разделяющими взглядов хариджитов мусульманами, каковых большинство.

К традиционному и интеллектуальному исламу, в основе которого – многовековая культура, когда слова «мусульманин» и «философ», как пишет, если не ошибаюсь, выдающийся медиевист Франко Кардини, были синонимами, ИГИЛ не имеет отношения.

Однако не только малограмотностью обусловлено пополнение его рядов. Если говорить о военной верхушке, то здесь террористы должные отвесить низкий поклон американцам, поправшим нормы международного права и оккупировавшим Ирак, оставив не удел значительную массу офицеров бывшей саддамской армии.

Последним, кроме как в ИГИЛ, и податься оказалось некуда. Причем в массе своей, думается, это люди религиозно индифферентные, поскольку большинство из них ранее состояло в светской БААС.

Об их мотивации говорил и С. Лавров:

Кроме того,

Обратите внимание: кризис в халифате привел к смене элит: как я уже выше написал – с культурной арабской на менее образованную тюркскую.

То же самое и сегодня: кризис светской государственности в ближневосточных странах позволяет ИГИЛ инкорпорировать в свои ряды малообразованных адептов.

Отступление второе

По поводу кризиса светской идеологии и либерализма – и да, и нет. Кризис кризисом, но давайте вспомним «Конец истории» Ф. Фукуямы, по мысли которого в мире восторжествовал либерализм, так как люди более не готовы жертвовать собой ради идеи.

Так прав ли Фукуяма?

Последующие, начиная с 11 сентября 2001 года, события на первый взгляд опровергли выводы Фукуямы. Но он писал не о сиюминутной победе либерализма, а о его торжестве в исторической перспективе.

И вот мы видим граждан, которые не прочь убивать просто за деньги, без всякой идеи, и при этом не готовы умирать, в отличие, скажем, от террористов на Дубровке, с фразой одного из них:

Подобная сентенция менее всего ассоциируется с кадрами допросов схваченных в брянском лесу обвиняемых.

Не есть ли в данном стереотипе поведения – повод задуматься над правотой Фукуямы? Быть может, мы вступаем в эпоху, когда людей попытаются массово убивать просто за деньги, что мы и наблюдали в «Крокус Сити Холле».

Устроившие там бойню, по оценке специалистов – Президента ассоциации ветерана «Альфы» С. А. Гончарова, в частности – профессионалами не были.

И, думаю, непрофессионалы сейчас активно пополняют и ряды самого ИГИЛ. Причину верно назвали А. В. Федорченко и А. В. Крылов:

И таких недовольных террористам проще использовать в качестве пушечного мяса, предварительно накачав психотропными веществами, нежели посредством длительного обучения делать из них хорошо подготовленных и религиозно мотивированных бойцов.

Причем некоторые недовольные действительно мечтают о халифате, как царстве справедливости, но в силу низкого уровня образования имеют весьма искаженные о нем представления, оттого и разрушают древние памятники архитектуры и убивают, в том числе и мусульман.

Еще, по словам А. В. Федорченко и А. В. Крылова:

Но идея джихада как войны с «неверными» нашла массовое применение только в виде реакции на Крестовые походы.

Подытоживая: представители традиционных конфессий должны объединиться для противостояния террору как антисистеме и своего рода антицивилизации, в том числе и путем просвещения – не религиозной пропаганды, а именно знакомства с подлинными основами мировых религий.

Использованная литература:
Старости А. Н. Идеологические истоки ИГИЛ, практики адаптации и методы информационного противодействия радикалам
Французов С. А. Полифония ислама. Лики исламского модернизма
Зарубина Е. В. О религиозной компоненте исламского фундаментализма
Рачинский В. П. Структура вооруженных сил и идеология исламского государства Ирака и Леванта
Салимовская А. Р. Образ халифа аль-Мамуна и его трансформация в памятниках средневековой арабо-христианской культуры
Федорченко А. В., Крылов А. В. Феномен Исламского государства
Кахиева К. А. Роль женщин в террористической организации ИГИЛ