За океаном нашли причину всех неудач украинской армии и снижения боевого духа украинских военных – оказывается, всё дело в насилии при мобилизации, в результате чего на передовой оказываются люди, не желающие воевать, отсюда и все проблемы. В принципе, американская газета The New York Times (NYT) права – нельзя победить, если армия не желает воевать, в этом случае можно снабдить страну миллионами и миллиардами долларов, поставить самое современное вооружение, но толку от этого не будет.
«По всей Украине проводится кампания по набору, постановке на учёт и призыву мужчин. Это вполне предсказуемые действия. В ходе этой кампании занимающиеся отбором офицеры ходят по улицам в поисках потенциальных военнослужащих и раздают им повестки с распоряжением явиться на призывной пункт. Эта кампания превратилась в своеобразную игру в кошки-мышки, в которой армейские вербовщики ловят мужчин, а мужчины от них скрываются. При этом никто не обращает внимания на то, что государство нарушает собственные законы»,
– говорится в статье, опубликованной в газете The New York Times.
Работник военкомата по имени Александр, отказавшийся назвать журналистам издания свою фамилию, один из тех, кого направили в разные районы Харькова заниматься поиском военнообязанных. Он выбирал молодых людей из толпы, проверял у них документы и решал, подходят ли они для военной службы, отмечает NYT. При этом Александр уверяет, что повестки выдают только тем мужчинам, которые сами изъявляют желание воевать на фронте. Однако авторы статьи заподозрили, что Александр говорит неправду, поскольку многие другие мужчины в Харькове и в других украинских городах жаловались – они не хотят воевать, но их пытаются отправить на передовую. Получив же в руки повестку, выбора у них не остаётся. Именно поэтому 25 тысяч граждан Украины подписали петицию на имя президента Владимира Зеленского, потребовав запретить раздавать повестки на автозаправочных станциях и в пунктах пропуска, а также в других общественных местах. Теперь Зеленский обязан рассмотреть это требование: 25 тысяч – такое количество подписей необходимо для того, чтобы глава государства дал ответ своим гражданам.
Авторы статьи – журналисты NYT – Джейн Арраф (Jane Arraf) и Александр Чубко (Oleksandr Chubko) встретились с 29-летним Денисом, который также не назвал свою фамилию из страха, что его накажут, рассказал, что он получил повестку у входа в харьковский супермаркет. Парень добавил, что среди его знакомых есть мужчины, которые вообще не выходят из дома в страхе получить повестку и отправиться на фронт.
«Во втором по численности населения городе Украины Харькове в приложении Telegram действует канал, предоставляющий в режиме реального времени анонимную информацию от добровольцев о местонахождении сотрудников военкоматов, чтобы люди могли обойти их стороной. У этого канала свыше 67 000 подписчиков. Канал приглашает жителей присылать информацию о местонахождении полицейских и вербовщиков, а также их фотографии. В Львовской области на Западной Украине есть другой канал Telegram. Там перечислено пять мест, где чаще всего вручают повестки, а также болезни, по которым человека освобождают от службы. На канале также есть разъяснения, как отказаться от повестки»,
– пишут Арраф и Чубко.
Они подчёркивают – граждане Украины демонстрируют поразительную солидарность, когда заходит речь о том, как избежать получения повестки, что грозит отправлением на фронт. И напротив, другого единения, которое бы подразумевало желание объединиться для защиты своей страны, становится всё меньше не только с каждым месяцем – с каждой неделей. Вполне вероятно, что желание воевать пропадает после того, как украинцы узнают об огромном количестве потерь ВСУ, а также после общения с теми, кто вернулся с передовой.
48-летний фермер Владимир Марченко – один из таких вернувшихся с фронта, он прослужил пять месяцев в батальоне территориальной обороны. По его словам, он ещё в феврале записался в батальон. Однако очень скоро оказался на фронте, причём прямо в гражданской одежде и в туфлях, что стало причиной обморожения пальцев ног. Его подразделение часто и подолгу бывало на линии фронта без смены. «Нас некому было заменить, людей слишком мало, никто не желает воевать», рассказывает Владимир.
Понятно, что подобные рассказы не вызывают у окружающих желания отправляться на фронт, подчёркивает The New York Times.
Издание рассказывает ещё об одной большой проблеме – этой проблемой поделился работник харьковского военкомата Александр. При вручении повесток ему не раз и не два приходилось сталкиваться с открытой агрессией. Мужчины не просто отказывались брать повестки, что было бы понятно. Но они бросали повестки ему в лицо и говорили, что Украина не является страной, и скоро её не будет вообще, поэтому и воевать за неё никто не собирается. Журналисты объясняют такое ужасное поведение граждан Украины исключительно тем, что российская граница проходит всего в 40 километрах от Харькова и на граждан «пагубно влияет российская агитация».
«Несмотря на все существующие проблемы, Зеленский заявляет, что хочет призвать в армию один миллион человек. Сейчас численность ВСУ, включая бойцов территориальной обороны, составляет около 700 000 человек. Часть из них уже находится на передовой, увеличивая число потерь»,
– напоминает New York Times, не уточняя, где Киев собирается взять недостающие триста тысяч мужчин призывного возраста, зато подчёркивая – все, кому удаётся покинуть эту страну, делают это при первой возможности.
Не хотят воевать? Правильно делают. А что делать, можно понять из этих стихов:
ОБРАЩЕНИЕ СОЛДАТА ВСУ
Это я говорю вам, из плена солдат,
Тот, что так же как вы послан был убивать
На Донбасс тех украинцев-«сепаров»,
Что позвали Россию — «агрессора».
Я пошёл воевать под призывами НАТО:
«Убивай! Не жалей на Донбассе и брата,
Если встретится там на другой стороне.
Нам не надо людей, землю надо стране».
Я стрелял, хоть казалось здесь всё как и дома,
Где привычно мне всё и так всё знакомо:
Те же рощи зелёные, такие же хаты,
Речь такая же, наша, проста и понятна.
И убитый под Марьинкой русский парнишка
Так похож на оставшихся с мамой братишек.
Чтобы мозг бедный мой не вскипел, не взорвался.
Я таблетки глотал и тогда забывался.
Гнали нас на убой, это я понимал,
Как и многие кто, как и я воевал.
А потом я упал после взрыва снаряда.
А очнулся, услышав вопрос чей-то рядом:
«Как же хлопец тебя по-украински звать?»
Я ответил:»Володя», провалился опять.
Ну, а снова очнувшись, я вдруг осознал,
Что я лёгкой добычею вражеской стал.
Но пока не похоже, что я для них враг,
Ведь несут вчетвером, просят:»Ты уже, брат,
Потерпи свою боль, не сдавайся, держись.
За свою жизнь Володя со смертью борись.
Потерпи ещё Вова и сможешь обнять
Ты со временем братьев своих, батю, мать».
Донесли меня в часть, занесли в лазарет
Всё ж живого и померк для меня белый свет.
Но не дал помереть мне спокойно их врач
Черноватый, носатый, ну вылитый грач.
Долго он все осколки из меня выбирал
Приговаривая: «Щедро ж нашпиговал
Тебя ваш же кассетник-снаряд Точка-У.
За её недолёт ты бойцам ВэСэУ
Благодарным быть должен, ведь остался ты жить.
А как много там в поле убитых лежит».
Не одну ещё я пережил операцию
И не раз попадал снова в реанимацию.
И медсёстры за мною, как мама ходили,
По утрам манной кашкою с ложки кормили.
Так лежал я и думал, почему же они
Всё спасают меня все и ночи и дни?
Ну и как-то не выдержал, не было сил,
Я у фельдшера что рядом был и спросил:
«Что со мною так возитесь, я же вам враг?»
Он ответил:»Володя, какой ты дурак!
Ты же брат мне по крови, хотя и не близкий,
Общий предок у нас — Владимир Великий».
«Ну а врач тот носатый, что похож на старуху,
Он тебе тоже брат?»»Да, он брат, но по духу.
Как башкир, что с тобою в палате лежал
И не раз к тебе ночью врача вызывал,
Чтоб не помер ты снова. Как чеченец-боец,
Что тебя в лазарет притащил наконец».
Я не видел ни злобы, ни ненависть в них,
Все смотрели на нас просто как на больных.
И не только ко мне отнеслись так, и к хлопцам
Из других ВэСэУ и даже к «азовцам».
Много думал, когда я в палате лежал:
«И зачем я тогда на Майдан побежал?
И кому я поверил, всем тем подлецам:
Ведь они-то остались в своих жить дворцах.
И никто не пришёл с нами вместе сюда.
Ну, зачем, есть ведь деньги отмазать всегда.
Мы с Россией же раньше едиными были,
Как же это случилось, что всё позабыли?
И как это случилось, что в богатой Украйне
Во всех бедах Россия стала вдруг крайней?
И куда подевались все заводы и флот?
Распродали всю землю… А гомики вот
К нам откуда-то взялись — Европы привет…
Мы колонией стали… Достоинства нет…
Да и правят у нас генералы из НАТО.
Ну а русские братья стали нам «ватой».
Даже Бога родного покинули тоже…
Я за это уже поплатился похоже.
И с чего это нам все чего-то должны?
С какой стать мы стали кому-то нужны?
Как дурных, за кошёлку с печеньками США
Всю страну захватили. Вот это маржа!
Мы страна-полигон, это надо признать
И её ни за грош продала наша знать».
Вот такие вот мысли в моей голове
Всё бродили, кипели и днём и во сне.
Я за месяц немного ожил, подниматься
Уж стал. Месяцок — и за всё отдуваться
Будет надо: за то, что стрелял по Донбассу,
Что я смерть им принёс, за удары по классам,
и по садикам детским, по хатам. больницам,
И по людям, которых я видел в бойницах…
Что ж, придётся ответить за всё, что творил,
Так мне в детстве отец мой всегда говорил.
И готов я ответить за всё своей жизнью.
только как оправдаться пред Богом, за тризной?
Да и чем искупить все грехи мои смертные?
Для нас мысли такие раньше были запретными.
Позвонить разрешили, «трубу» дали мне.
Дозвонился до мамы, её видел во сне.
Ей сказал, чтоб не плакала, всё хорошо,
Я иду на поправку. бог даст, мы ещё
С ней увидимся, когда срок подойдёт
Пусть лишь только меня с нетерпением ждёт.
А потом попросил, чтобы бросила дом,
Забрала с собой братьев и быстро, тайком,
Уезжала скорее к родне в Белоруссию
Пусть попросит прощенье за всё антирусское,
Что когда-то я им, как дурак, говорил.
И пусть скажет, что сам я об этом просил.
Коль останусь живой, разыщу всех, назад
мы вернёмся домой, когда кончится ад.
Ещё месяц прошёл и я сил поднабрался…
И я сам добровольно тогда записался
В состоящий из пленных похоронный отряд.
Хоть бы так искупить я вину свою рад
Перед теми, к кому мы с оружьем пришли,
В дом и землю их предков… И конец свой нашли…
Утром шесть человек вывозили к окопам
И мы там находили убитых «укропов»
(Так ведь нас называют в России), солдат
Из «Торнадо», «Азова», ВэСэУ и нацбатов.
Всех убитых парней и раненых тяжко
Ведь свои побросали! Зловещей промашкой
Уж теперь обратилась Украйне война —
Мужиков, как траву, всех косила она.
Мы их всех находили, то что есть собирали…
И кто это, откуда и как звать — мы не знали.
Над могилою братской священник читал
Отходную молитву, грехи отпускал.
Как же щедро полита ты кровью ребят
Вся земля на Донбассе! Всех этих солдат
Украинских и русских, чеченцев, башкир…
Так когда ж воцарится на Украине мир!
Если спросишь меня ты, так как же нам быть?
Я отвечу: » нам нечего с братом делить.
Нас всегда россияне как братьев любили,
И не раз ведь Россия беду отводила.
Только вспомни Чернобыль, как много людей
К нам прислала страна, чтобы справиться с ней,
С той бедой небывалою и неминучей,
Вмиг накрывшей Украину чёрною тучей.
Да и разве не вместе украинцы были
С россиянами, когда к ним из рейха прибыли
Те фашисты и с Бандерой, Шухевичем
Малых деток казнили в Любевичех.
И мы вместе с Украйны фашистов прогнали,
С ними вместе в рейхстаге на стенах писали
Чем могли имена украинские, русские,
И казахские. и белорусские…
Пора вспомнить бы нам — у нас общие предки.
В мире вместе живут наши общие детки.
И похожие песни у нас появляются.
Да и общий у нас генотип проявляется.
Ведь недаром в Украйне Америка столько
Биолабораторий построила. И только
На нас, как подопытных, за тысячи баксов
И надеются скоро создать англосаксы
Ту заразу, что русских косить будут только.
И никто не задумался — нас будет сколько?
Так за что мы воюем в этой подлой войне?
За чужой интерес? За подачки извне?
За тот хлам, что стараются нам завозить?
Его правнуки наши должны оплатить.
И используют нас и как крыс. и как псов…
Так подумай, ты им оставаться готов?
Ну, а если не хочешь ты им оставаться,
То оставь автомат и иди в плен сдаваться
Ты к таким же как ты украинцам с Донбасса.
И они ведь, в отличие от англосаксов,
Не сожгут твою хату, не пошлют воевать
За себя.И ты точно всегда будешь знать,
Что как раньше мы стали сильны и едины
Три сестры: Белоруссия, Русь, Украина».
Целая поэма. Всё правильно сказано.