ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ВОЗВРАТ. СПАСТИ РОССИЮ, ОТКАЗАВШИСЬ ОТ ТРЁХ БУКВ

ФОТО: BERNSTEN / SHUTTERSTOCK.COM

Как сообщается в жалобе европейцев, вступив в ВТО, Россия взяла на себя обязательства не допускать дискриминации между услугами и товарами отечественных и зарубежных компаний. Однако меры, которые мы разрабатываем последние несколько лет, ставят европейские компании в невыгодное положение.  Брюссель недоволен русским импортозамещением и требует отменить этот курс.

Брюсселю надо на кого-то свалить свои убытки

Нужно ли России продолжать членство в этой глобалистской организации, в чём здесь роль системных либералов и при чём тут импортозамещение? Об этом в программе «Без цензуры» ведущий Никита Комаров беседовал с членом президиума «Опоры России» Юрием Савёловым и экономистом Петром Заборцевым.

Никита Комаров: Последние дни мы видим ожесточённую риторику со стороны США, Евросоюза. Они синхронно взбунтовались против политики импортозамещения. Почему именно сейчас, когда у нас импортозамещение уже седьмой год идёт?

Юрий Савёлов: Их компании потеряли огромный рынок и несут большие убытки. И им надо на кого-то свалить ответственность. Вот и решили свалить всё на нас.

Хотя на самом деле, как мы понимаем, всё наоборот. Первый шаг сделали они, когда в одностороннем порядке ввели санкции, перестали поставлять нам некоторые продукты и так далее. Так что выставить штраф не на 290, а на 500 миллиардов евро должны им мы, а не наоборот. Ведь это мы понесли убытки, когда они ввели санкции. Если вдруг дело дойдёт до судов, мы сможем защищаться.

– Минэкономразвития уже заявил, что сообщения СМИ о том, что ЕС требует от нас выплаты компенсации в 290 миллиардов евро, не соответствуют действительности. На самом деле в такую сумму ЕС оценивает весь рынок госзакупок России, а не причинённый ущерб. Но суть от этого не меняется: Брюссель требует, чтоб мы изменили правила.

Ю.С.: А сколько мы потеряли, когда они ввели санкции? С другой стороны, мы люди сердобольные, можем и простить, тем более что за последние 6-7 лет наша экономика возросла, и мы теперь живём в другой стране. Если бы не было санкций, мы ещё долго бы раскачивались. Так что за это им спасибо, не будем их сильно ругать.

– На ваш взгляд, это признание того, что у нас действительно работает импортозамещение? Ведь, как мы помним, в 2014 году американский президент Барак Обама заявлял, что санкции «разорвут экономику России в клочья».

Ю.С.: А получилось совершенно обратное – они в очередной раз просчитались. Теперь нас уже не остановить, экономика растёт, импортозамещение растёт во всех сферах – не только в сельском хозяйстве, а и в самолётостроении, в кораблестроении.

Даже в лёгкой промышленности, где я работаю, программа импортозамещения даёт очень сильный импульс для возрождения наших ткацких и трикотажных фабрик. Если раньше мы всё завозили, то сейчас всё больше и больше производим у себя благодаря программе импортозамещения, которая действительно работает. А к западному маразму мы уже привыкли.

– На мой взгляд, европейцы мыслят ещё категориями 90-х и нулевых годов, когда Россия не могла ни промышленность развивать, ни импортозамещение проводить. А когда у нас стало получаться, они забеспокоились.

Ю.С.: И как с ними за стол переговоров садиться, если они мыслят только в одностороннем направлении? У них вообще никакой логики нет.

На что надеялся восторженный Кудрин и все остальные?

– Это мы считаем, что нет никакой логики. А с их точки зрения, все обоснованно: Россия ничего не может производить.

Пётр, давайте поговорим о ВТО. Членом этой организации Россия стала десять лет назад при активном участии Алексея Кудрина, бывшего вице-премьера и министра финансов России. И этим «достижением» глава Счётной палаты очень гордится, о чём сообщил на проходившем недавно форуме «Сделано в России». Так что же на самом деле дало нам ВТО за эти годы?

Пётр Заборцев: К ВТО мы присоединились в 2012 году, в 2011 только протокол подписали. Слушая сейчас Алексея Кудрина, диву даёшься, что он, да и Эльвира Набиуллина, считают это своим достижением.

Давайте посмотрим, что произошло за это время, даже не беря во внимание последние два кризисных года. Нам обещали, что у нас вырастут ВВП, торговля, экспорт новых технологий, которые мы сами производим.

А что на самом деле получилось? С 2012 по 2019 год мы видим один процент роста ВВП, один процент роста производительности труда, при том, что мы летим в демографическую яму, у нас сократились реально располагаемые доходы, у нас увеличилась бедность с 10 до 12 процентов, даже по методологии Росстата.

А может, в торговле что-то хорошее произошло? Нет, она тоже упала почти на 20 процентов. И экспорт, и импорт. Вот даже тогда, когда мы вступали в ВТО, критики говорили: ребята, давайте подумаем много раз, нам нужно развивать собственное производство. И сейчас мы понимаем, что ВТО нам ничего не дало.

Кудрин говорит, что нужно участвовать в формировании правил торговли в мире, но ВТО – это западный инструмент. И мы видели, как в 2019 году США не дали назначить арбитров в апелляционном комитете ВТО.

– Когда им надо против Китая вести торговую войну, так сразу назначают и блокируют работу.

П.З.: А сейчас снова разблокируют, потому что они смотрят, какие ещё санкции или рестрикции можно ввести против России и почему бы не надавить на нас через ВТО. И обратите внимание, насколько синхронизирована эта атака – сначала американцы, потом сразу европейцы. И сейчас они поставят своих арбитров и начнут судить.

– Исход понятен. Но какие-то плюсы хотя бы можно назвать? Например, насколько я понимаю, металлургия выиграла. Но это чуть ли не единственный сектор экономики, для которого правила экспорта действительно облегчились. Но где они зарегистрированы? Они в офшорах зарегистрированы, что зарабатывают, то и выводят. Может, ещё плюсы какие-то?

П.З.: Есть плюсы по удобрениям. Но что, по сути, ВТО сделала? Она вроде как сняла некоторые дискриминационные меры вступления в ВТО против наших товаров. Но буквально вслед за снятием дискриминационных мер пошли санкции, рестрикции за Крым.

– Да, спустя два года.

П.З.: Что нам нужно для нашей собственной экономики? Нам нужен импорт технологий, нам нужен импорт средств производства, но всё это заблокировано.

Нам нужны финансовые ресурсы, но это не проводится. Мы не можем привлечь их ни за рубежом, потому что рынки закрыты, ни внутри страны, потому что наш Центральный банк просто не даёт нам это сделать.

Таким образом, получается, что ВТО позволила ещё больше на экспорт гнать сырья и продуктов малого передела, а по финалу что мы получаем взамен? Получаем доллары…

– Которые обесцениваются сейчас с официальной инфляцией в 6,8 процента, а в реальности даже не учитывается ряд параметров, например, недвижимость. То есть в реальности получается все 10%. ВТО нам вообще не помогла, ни разу? Или есть какие-то успешные примеры?

П.З.: Наше правительство нацелилось на ВТО и на свободную торговлю. Скорее всего, они надеялись повторить успех, скажем, Китая или Южной Кореи, когда развиваются национальные гиганты, которые могут торговать на весь мир, и таким образом экономика получает ускорение.

Соответственно, и они развивают экспорт, у них много программ по развитию экспорта, но по большому счёту национальных чемпионов в таких крупных размерах за эти десять лет просто не появилось.

– За исключением нефтегазовой отрасли.

П.З.: Эта отрасль всегда была впереди. Там немного переместились сферы влияния. Но в технологических отраслях, там, где это было необходимо, ничего не изменилось.

НЕФТЕГАЗОВАЯ ОТРАСЛЬ ВСЕГДА БЫЛА ВПЕРЕДИ. ФОТО: OAKLIZM / SHUTTERSTOCK.COM

В условиях «свободной торговли» экономические гиганты не появляются: их душат

– А как могли появиться гиганты в условиях так называемой «свободной торговли», когда любая транснациональная компания в рамках этих свободных безбарьерных правил моментально смогла бы задушить эту компанию ещё на старте? Наоборот, логично как раз выстроить систему протекционистких мер, поддержать на стадии развития, а уже потом начинать принимать участие в свободной торговле.

П.З.: Вы почти повторяете аргументы тех, кто критиковал ВТО в момент вступления. Понятно, что любая транснациональная компания обладает куда как большими ресурсами. Как можно соревноваться с «Тойотой», которая производит в год миллионы машин, если ты производишь всего десятки тысяч? Это физически невозможно.

– Даже за счёт экономии на масштабе, если мы технологии не берём.

П.З.: Конечно. А технологии – это же основа, если говорить о высокотехнологичных предприятиях. И постепенно все транснациональные компании начали сжирать все сектора, где могли развиваться. Например, пищепром: соки все поглотили, пиво всё поглотили.

И как бы мы можем говорить, что гипотетически открытые рынки могут позволить разбогатеть, но в случае России ВТО просто приводит к тому, что закрепляется сырьевой характер нашей экономики. Вот и всё.

– В той модели, которая и была заложена в 90-е годы, Россия рассматривалась в глобалистском мироустройстве исключительно как поставщик дешёвых природных ресурсов. Взамен, как говорил Егор Гайдар, Россия должна была закупать на Западе всё остальное. К примеру, когда к нему пришли промышленники и сказали, что у них есть программы развития станкостроения, надо создавать заводы, Гайдар ответил: а зачем развивать станкостроение, если я могу продать нефть и газ, а за вырученные деньги купить станки на Западе. Такой же и логика вступления в ВТО была.

П.З.: А потом все эти идеи Гайдара институциолизировались, и теперь мы этим же и занимаемся. Так и работает экономическая система рыночного капитала. Но если мы хотим полноценную экономику, если мы хотим комплексную экономику, то нам нужно смотреть на вопросы совсем по-другому.

Свободная торговля – это хорошо, когда ты силён. А когда ты в 90-е ослаб и только-только начинаешь приходить в себя, то ты не можешь быть конкурентоспособным. Поэтому наш регулятор и проводил эти циклы девальвации, чтобы хоть как-то поддержать торговый и платёжный баланс. И мы все от этого страдаем.

– Если вспомнить времена развала Советского Союза и всей системы социалистического блока, то тогда западный капитал стал активно проникать на ослабевшие рынки, подминая под себя предприятия, экономику, и никто ничего не мог тогда этому противопоставить. К этому были просто не готовы.

А с тех пор как против нас ввели санкции, наше правительство начало продумывать обходные манёвры – те же утилизационные сборы, локализацию технологий и так далее. В некоторых высоких кабинетах наконец поняли, что ВТО нам вредит, но при этом выйти из него мы уже сейчас не можем?

П.З.: По сути, правительство сейчас и проводит эту политику при помощи импортозамещения, пытаясь воссоздать то, чего мы лишились за эти годы.

– Но при этом приходится пользоваться обходными механизмами, что нас заметно тормозит?

П.З.: Да, ВТО нам только мешает. У нас не растёт доля наукоёмких предприятий, а это влияет на внешнюю торговлю, в которой по-прежнему закреплена наша сырьевая направленность. Надо думать, что нужно сделать для того, чтобы нивелировать этот эффект.

Может быть, приостановить участие в ВТО или принципиально изменить условия игры внутри страны для того, чтобы повысить возможности для создания высокотехнологичных предприятий. Вариантов много. Другое дело, что правительство должно быть готово это делать. Я думаю, что они уже всё понимают, но готовности пока нет.

Как нам мешают правила ВТО

– Некоторые созрели и стараются проводить определённую политику, а другие так и остались. Возьмём ситуацию с металлургической отраслью, где на полгода ввели экспортные пошлины. Это позволило стабилизировать ряд проблем, в том числе и с искусственным дефицитом внутри страны.

И вот наступает конец года, министру финансов Антону Силуанову задают вопрос: если данная мера себя относительно эффективно показала, может, стоит продлить экспортные пошлины ещё на 5-6 месяцев, а не вводить механизм НДПИ, который только вызовет удорожание продукции. Силуанов отвечает: мы в рамках ВТО это не можем сделать. Получается, инфляция в том числе и заслуга Всемирной торговой организации.

П.З.: Конечно, мы открыли свои рынки, и сейчас инфляция, импортируемая из-за рубежа, спокойно проникает на наши рынки. Сейчас небывалая инфляция в США, то же самое происходит и в Европе. И эти продукты проникают к нам, повышают нашу собственную инфляцию, здесь ещё торговцы накрутят маржу, и цены вырастут ещё больше.

Но если ВТО мешает нам вводить такие простые регуляторные вещи, как экспортные, пошлины для того чтобы защитить свой собственный рынок, тогда вопрос, а что мы вообще можем делать в таком случае? Мы связали себя по рукам и ногам.

– Так зачем нам оставаться в ВТО, учитывая все те проблемы, которые организация нам приносит? От санкций, которые против нас вводят, она не защищает. Мы можем оттуда выйти?

П.З.: Нам нужно посмотреть на эти вопросы с точки зрения функциональной утилитарной значимости. Что нам предстоит? В ближайшие годы нам предстоит большая демографическая проблема – выбытие трудоспособного населения.

Нам нужно резко повышать производительность труда. Нам нужно резко увеличить продуктивность самой экономики и снижать какие-то непродуктивные издержки. ВТО и открытые рынки позволяют нам это сделать или нет? Нужно сравнить.

– Я думаю, здесь очевиден ответ даже для людей, которые не занимают посты министров экономики, финансов и так далее.

П.З.: Если нам нужно спасти Россию в этих условиях, тогда ответ очевиден – либо как-то приостановить участие, либо вообще выйти. Откровенно говоря, если мы будем достаточно сильны, зачем нам эта внешняя торговля, если мы вывозим своё сырьё и получаем в обмен по большому счёту ничем не обеспеченные электронные единицы.

Ну зачем нам эта торговля? В торговле есть смысл, если бы мы вывозили, например, сырьё и получали бы станки и оборудование, получали бы технологии, что-то ещё.

– То есть средства производства, на базе которых могли бы создать свою продукцию, а потом постепенно эти средства производства заместить?

П.З.: Конечно, и богатство бы выросло. Ведь по большому счёту наше богатство не в том, сколько у нас денег, а в том, сколько мы производим, сколько мы можем потребить, чем мы пользуемся.

И нам необходимо в первую очередь думать о внутреннем производстве. И ВТО – это скорее барьер, это ярмо, которое на нас надели и теперь на нас едут. Это только начало. 290 миллиардов – это понятно, что вся торговля. Американцы тоже какой-то ущерб оценили. И сейчас они за нас возьмутся уже всерьёз.

– Но чтобы приостановить участие или вообще выйти из ВТО, необходимо принять политическое решение. А у нас в стране кто будет такое решение реализовывать? Силуанов? Решетников? Кудрин, который за ВТО топит? Это же экономический блок должен предоставить обоснование, почему нам нужно выходить из ВТО, и стать главным лоббистом этого действия?

П.З.: Одного политического решения будет мало. Необходима программа действий, нужно понимать, что делать дальше. Возможно, не стоит выходить из ВТО прямо сейчас, надо сначала к этому подготовиться. Может, какие-то другие шаги стоит предпринять.

Наше правительство должно понимать, что ему делать. Если всё это не очень понятно Силуанову или главе Минторга Денису Мантурову, значит, надо найти людей, которые скажут: давайте сделаем вот это и продвинем вперёд нашу промышленность.

В чужой матрице победить невозможно

– Для этого нужно планирование и синхронизация отраслей, ведомств, а у нас этого нет. Такое ощущение, что министерства живут своей отдельной жизнью, каждый отвечает за свой уголок работы, а более широко они не мыслят.

П.З.: За это должны отвечать вице-премьеры, в частности – Андрей Белоусов. И мы ждём экономической политики именно от этого крыла правительства, от людей, которые должны сформировать определённую стратегию. По большому счёту, сейчас у нас нет стратегии развития, а та стратегия, которую реализовывали последние годы, разбилась о международные рестрикции.

– Действительно, кризис 2020 года смешал и разбил все национальные проекты, составленные в 2018–2019 годах. И сейчас их пытаются переписать, исходя из текущей ситуации.

Если к ВТО возвращаться, сейчас работа заблокирована уже два года. Можно ли, оставаясь в рамках ВТО, как бы саботировать её работу? Не только обходные решения принимать, но и экспортные пошлины ввести? Квоты, что мы делаем по продовольствию?

П.З.: У нас регуляторы живут в определённой парадигме: им обязательно надо состоять в международных организациях. Пора уже от этого отходить. ВТО – это инструмент регулирования торговли западными странами. Они там играют решающую роль, это их инструмент. А как давно известно, джентльмен всегда играет по правилам и всегда выигрывает, но если он перестаёт выигрывать, то джентльмен меняет правила. Мы можем играть с ними бесконечно. И всегда будем проигрывать.

– В чужой матрице победить невозможно.

П.З.: Конечно. Нам нужно думать собственным умом. Формировать свои собственные стратегии, короткие стратегии, понятные людям стратегии. Люди должны понимать, куда страна идёт и чего мы хотим добиться. А сейчас пока это остаётся непонятным.

ПРОГРАММЫ ЦАРЬГРАДА