«Дачную амнистию» продлили до 2026 года. Но оформление в собственность участков и домов до сих пор остаётся проблемой. Почему так сложно узаконить своё право на землю и как газифицировать свой участок, ведущая «Интервью» Елена Афонина обсудила в студии «Первого русского» с экспертами.
В начале июля в Адлере произошло резонансное преступление: местный житель Вартан Качьян застрелил из охотничьего ружья двух судебных приставов, которые пришли выселять его из постройки, признанной самостроем. Качьян сам сообщил об убийстве, сдался полиции и был арестован. Пользователи считают, что сочинец был доведён до отчаяния, поскольку не смог законным способом отстоять свою недвижимость. Впрочем, есть и иные мнения.
В мэрии Сочи сообщили, что Качьян значится совладельцем нескольких зданий, признанных судом самостроем. Сам Вартан объяснил свой поступок так: мне 61 год, это родительская земля, с четырёх лет я живу в этих домах, они довели меня, оформлять землю не давали.
Как доказать своё право на землю?
Из-за чего так сложно узаконить своё право на землю, почему некоторые не хотят этого делать и как получить налоговый вычет за купленный дом, ведущая Елена Афонина обсудила с гостями в студии «Первого русского» — председателем общероссийской общественной организации «Садоводы России» Андреем Тумановым и юристом Московского союза садоводов Ваге Рыбченко.
Елена Афонина: Начнём с этой резонансной истории, после которой журналисты сразу начали искать похожие случаи в других регионах страны. Если говорить об инциденте в Адлере, то местные жители утверждают, что спорный участок земли, который никак не удавалось узаконить Качьяну, очень дорогой, стоимость одной сотки колеблется от 3 до 10 миллионов рублей. У него было 9 соток, если считать по верхней ценовой планке, то стоил участок 90 миллионов рублей. То есть ему было за что бороться.
Почему человеку не удалось доказать, что это его земля, точнее, земля, которую выдали его родителям ещё в 1964 году?
Андрей Туманов: 90 миллионов в любом случае не стоят двух человеческих жизней. Но проблема есть, и она – в нашей судебной системе и в системе регистрации. А там, где не работают законные методы, вступают другие методы воздействия. Так здесь и случилось.
Человек не смог легализовать свою собственность. Причём это земля его родителей, давно ими полученная. А что может достаться от нашего богатого государства людям? Это земля, с которой можно брать налоги, которая делает людей собственниками. То есть государству это выгодно.
Но дело в том, что если в Шатуре, где земля недорогая, людям разрешают брать её сколько угодно, главное – платите налоги, то в Сочи – земля золотая. Поэтому тут мы можем предполагать какие-то коррупционные схемы, попытки давления на суд, который, скорее всего, аффилирован с местной властью. Так что в данном случае мы никого не защищаем и не оправдываем.
ПОЧЕМУ ТАК СЛОЖНО УЗАКОНИТЬ СВОЁ ПРАВО НА ЗЕМЛЮ И КАК ГАЗИФИЦИРОВАТЬ СВОЙ УЧАСТОК, ВЕДУЩАЯ «ИНТЕРВЬЮ» ЕЛЕНА АФОНИНА ОБСУДИЛА В СТУДИИ «ПЕРВОГО РУССКОГО» С ГОСТЯМИ В СТУДИИ «ПЕРВОГО РУССКОГО» – ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ОБЩЕРОССИЙСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «САДОВОДЫ РОССИИ» АНДРЕЕМ ТУМАНОВЫМ И ЮРИСТОМ МОСКОВСКОГО СОЮЗА САДОВОДОВ ВАГЕ РЫБЧЕНКО. СКРИНШОТ: ЦАРЬГРАД.
– Вот и попробуем в ходе нашей программы в этом всём разобраться. На что человек может рассчитывать по закону, а что ему никаким образом не может достаться, поскольку законных оснований для этого нет.
В данном случае земля была выделена в 1964 году его родителям, потом там появился какой-то домик, сарай или что-то ещё. Так что за метаморфоза случилось с этой землей? Как люди, которые живут на таких участках, могут доказать своё право на них? Как они могут доказать это право? И в каком случае им могут отказать в регистрации?
Ваге Рыбченко: Сразу отмечу, что с такими проблемами люди сталкиваются не только в районах, где земля стоит очень дорого. И в условной Шатуре это может произойти.
Главная проблема у нас состоит в том, что в 60-е годы государство не давало землю в собственность, у граждан было право пользования. А в 90-е годы, когда стали оформлять собственность на землю, появились самые первые синенькие свидетельства.
Потом возникла необходимость внести сведения об этом в ЕГРН, и люди отправлялись в Госреестр, чтобы зарегистрировать право собственности на землю, и показывали эти свидетельства. Из Госреестра делали запрос в местную администрацию, чтобы те подтвердили право собственности, поскольку у них должна храниться вторая копия данного документа и постановление главы местной администрации, по которому документ выдавался.
И нередко администрация отвечала: у нас таких документов нет. После чего Росреестр и говорил: раз подтверждения мы не получили, раз в администрации ничего не сохранилось, то мы не можем быть уверенными в том, что это настоящий документ, а не подделка. И такие свидетельства действительно нередко оказывались фальшивками. На этом основании человеку отказывали и отправляли в суд.
И действительно, если в условной Шатуре, где земля недорогая, проблем с судом практически не было, документы признавали законными и ставили на учёт, то там, где земля дорогая, у заявителей могли быть проблемы: суды отказывают в удовлетворении исков, городская администрация стоит на том, что ничего не знает и никакой информацией не обладает.
И ты не можешь доказать, что твоё – это твоё. Дело ещё в том, что некоторые люди не хранят необходимые документы с печатями десятки лет. Они рассчитывают на то, что у нас есть архивы и там всё должно храниться.
Для чего начали «дачную амнистию»?
– Нередко люди даже и не подозревают о том, что всех этих документов и свидетельств у них просто нет. Представим, что у бабушки или какого-то другого родственника, который ушёл из жизни, был небольшой домик. Но никаких документов на эту собственность найти не удалось. И тут начинается паника, человек не может понять, смогут ли они оформить наследство на этот дом и не отберут ли его вместе с участком.
А.Т.: Конечно. Когда замышлялась «дачная амнистия», которая должна была помочь людям зарегистрировать собственность, то самым главным пунктом было, что всё сомнения трактуются в пользу человека, даже если у тебя нет документов, всевозможных нужных выписок. Но в этом случае даже книжечка садовода могла бы стать свидетельством в вашу пользу, как и показания соседей и председателя товарищества.
То есть в этой части решили навести порядок, а вместо этого в некоторых местах мы видим проявления коррупции.
– Если человек попадает в такую ситуацию, он может отстоять право на эту землю или это уже невозможно сделать, особенно если эта земля кому-то интересна, а дела очень сложны и запутаны?
В.Р.: Таких дел действительно немало. Но во многих случаях удавалось достичь результата и помочь людям. Ведь бывали случаи, когда, скажем, бабушка умирает, она зарегистрирована в доме, который остаётся в наследство, но сам дом на учёте не стоит, как и земельный участок, на котором он находится. Для МВД этот объект существует, а для Росреестра или администрации – его нет. И документов найти невозможно, и дом бабушка не приватизировала…
В таких случаях я бы посоветовал поискать документы, а если их нет, заблаговременно сделать запрос в соответствующие инстанции. Что касается судов, то у нас уже есть хорошая практика: в большинстве случаев, если нет серьёзных препятствий и администрация не упирается до последнего, то решения принимаются в пользу владельцев таких неоформленных построек. Но суды – это тоже немалые расходы для людей, ведь помимо того, что приходится платить адвокату, нередко добавляется и экспертиза.
И самое главное, для чего всё это? Если нет никакого спора, нет второго владельца, для чего эту бабушку заставлять идти в суд, тратить свои нервы, деньги только потому, что она хочет подарить внуку свой участок?
Клубок земельных проблем – кто его распутает?
– Здесь действительно целый клубок проблем. К примеру, участок вам принадлежит по факту, но неожиданно оказался в природоохранной зоне. Или другая нередкая история, когда при кадастре участка соседи вдруг сообщают, что в какие-то лохматые годы «вредная соседка» передвинула свой забор на 10 см. А вот это – их земля, и они её не отдадут ни за что. Как такие споры урегулировать?
А.Т.: К сожалению, земельные споры по границе территорий могут тянуться годами. Люди когда-то, в то время, когда была упрощёнка для регистрации земли, что-то сами понамерили, нарегистрировали, всё перепутали, и дальше возникали споры между соседями. Чаще всего это происходит при смене собственника.
Чтобы разрешить этот спор, нужно как минимум провести земельную экспертизу, но это стоит очень больших денег. Эксперт же поднимет все документы, проведёт съёмку местности, озвучит своё мнение.
Но земельная экспертиза – это ещё не решение суда, поэтому окончательного права на собственность не даёт, но позволяет судье увидеть проблему под верным углом. Конечно, оппоненты истца выводы этой экспертизы начинают оспаривать, заказывают свою экспертизу… Не дай Бог кому-то вступить в земельный спор!
К беседе в студии подключился по скайпу руководитель Ступинского и Каширского отделения Союза садоводов России Юрий Журин.
ЗЕМЕЛЬНЫЕ СПОРЫ ПО ГРАНИЦЕ ТЕРРИТОРИЙ МОГУТ ТЯНУТЬСЯ ГОДАМИ. ФОТО: NIKOLAY GYNGAZOV/GLOBALLOOKPRESS
– Юрий, скажите, подобных споров много ли таких споров в ваших районах?
Юрий Журин: Я отвечаю за Ступинский и Каширский районы. И у нас здесь огромное количество таких споров между соседними участками. Это споры и с муниципальными образованиями, и с крупными землевладельцами. И действительно, затягиваются они надолго.
– А какая самая частая проблема? С чем люди обращаются?
Ю.Ж.: Садовые товарищества создавались очень давно, некоторым их них уже более 50 лет, а кадастровая реформа и кадастровый учёт появились только последние лет 20. И сложившуюся ситуацию нужно разрешать. А люди действительно и захватывали землю, в некоторых случаях земли общего пользования сузились, а где-то расширились.
И эти проблемы для садоводческих товариществ очень и очень серьёзные. Конечно, в таких случаях лучше пытаться договариваться. Но это удаётся не всегда. Тогда начинаются продолжительные споры и судебные тяжбы.
– А какова перспектива у таких судебных дел?
Ю.Ж.: Процентов на 80 они выигрываются. По деньгам это очень затратно, по времени – длительно, тем не менее, если есть хороший специалист, кадастровый инженер или фирма, то дела, как правило, выигрываются.
– А могут ли свидетельские показания соседей учитываться в суде?
В.Р.: При обращении в суд одним из средств доказывания своей правоты являются свидетельские показания. Свидетелей вызывают в суд, их опрашивают. И если не доказано иное, их показания считаются правдой.
СНТ – как коммунальная квартира: споры и ссоры
А.Т.: Да, и вот чем опасны эти споры по земле. Представьте, у меня шесть соток. И с трёх сторон соседи, а с четвёртой – земля общего пользования. Куда мне двигаться? Любое наступление, любой выигрыш в суде тут же ведёт к каким-то дальнейшим спорам. То есть не бывает так: выиграл, всё, давайте порадуемся.
Во-первых, отношения с соседями вы испортите навсегда. Во-вторых, будут ещё проблемы. Не знаю, жили ли вы в коммунальной квартире? А СНТ – это коммунальная квартира, где все эти проблемы копились десятками лет, решить их невозможно силами садоводов, а государство…
Вместо того чтобы помочь людям, а особенно тем, кто не может за это заплатить, сделать сплошной кадастр, сплошную инвентаризацию, оно переложило эту заботу на дачников. А дачники – кто-то может, кто-то нет, кто-то хочет, кто-то не хочет. В результате эта проблема висит и будет висеть, пока государство не решит заняться серьёзно.
– Действительно, а если у меня нет денег кадастр провести? Всё-таки это мы должны делать или государство?
А.Т.: Прежде всего, самим гражданам надо заниматься своими документами, это же защита их собственности, а государство с этой собственности получает налоги. Как человек не может жить без паспорта, так и земля не может находиться без документов.
Что касается реформы, то она может получиться тогда, когда все всё зарегистрируют и не будет этого лоскутного одеяла. Но не все могут заниматься регистрацией – кто-то слишком стар для того, чтобы бегать по инстанциям, у кого-то просто нет денег. И тут без финансовой поддержки государства уже не обойтись.
Чиновники должны придумать какую-то форму, чтобы все участки были зарегистрированы. Но нам говорят: денег на это нет. Но ведь садовод неплохой налогоплательщик в местный бюджет. Но сам местный бюджет на садоводов ничего потратить не может, к сожалению.
Домик видите? А его нет!
– К слову, пару лет назад риелторы, которые внимательно следят за рынком недвижимости, выяснили, что почти половина загородной недвижимости, выставляемой в Подмосковье на продажу, не зарегистрирована в Росреестре или не полностью поставлена на кадастровый учёт. Не полностью – это значит, земля зарегистрирована, а постройки нет. Насколько я понимаю, речь об этом идёт.
Есть ещё одна «страшилка» для дачников. Люди не совсем понимают, что нужно ставить на кадастровый учёт, а что нет, много говорят о строениях на фундаменте, вплоть до беседок и туалетов. Что надо регистрировать?
А.Т.: Про фундаменты – это всё фейки. Поэтому забудьте про теплицы на фундаменте, никто вас не заставляет их регистрировать. Скажу по секрету, вы можете даже не регистрировать свой домик, как бы вас ни пугали, даже если он на фундаменте, то есть у вас есть такое право. Но пока в законе нет таких обязанностей, значит, и оштрафовать вас за то, что вы не регистрируете домик, не могут.
Но людям всё-таки выгоднее домик регистрировать и платить налоги за него. Ведь если что-то случится, какие-то пришлые ребята приедут, разберут ваш домик на части и увезут, вы даже в полицию не сможете обратиться: домика-то официально не существует.
Опять же, живём мы не вечно, передать по наследству домик, которого нет, вы тоже не сможете. Не делайте этого, не закладывайте эту бомбу под ваших наследников, которые могут из-за этого переругаться. То есть лучше по возможности дом зарегистрировать, даже если за это придётся заплатить налог.
В.Р.: Я бы хотел вернуться к вопросу о межевании. Формально проводить межевание не обязательно. То есть вы можете иметь современный документ на землю, но при этом границы участка в нём не будут обозначены. Для продажи это не является серьёзной преградой. Если, конечно, кто-то такой участок захочет купить. Люди опасаются таких сделок, с ними связано много махинаций.
Дело в том, что у нас считается, межевание – это важно, но необязательно. Но до тех пор, пока не определены границы вашего участка, он является абстрактным – где-то он расположен, но где – неизвестно. Так что и покупать участок по документам, но без межевания, очень опасно.
А.Т.: Ну и с межеванием тоже иногда опасно покупать. В некоторых регионах, особенно в южных, земли зарегистрировано примерно на одну четверть больше, чем есть на самом деле. То есть четверть земли – виртуальная. И это будет десятилетиями решаться в спорах – где моё, а где твоё. И у обеих сторон документы на землю есть.
– У нас сейчас отмечается повышенный спрос на загородную недвижимость. И под шумок людям продают участки, на которых нельзя ничего строить – где-то труба важная проходит или что-то ещё в земле находится. Как не попасть на такие мошеннические схемы?
А.Т.: Всё надо внимательно проверять перед покупкой. Обязательно самим сходить в местный «Трансгаз» и прочие организации, чтобы удостовериться, где проходят газопроводы, какого они давления. Это большая проблема многих СНТ и даже посёлков, которые попали в зону отчуждения газопроводов. И тогда у людей могут отобрать то, чем они владели десятки лет через суд. Конечно, власти говорят: давайте искать компромисс.
Пока структуры, владеющие газопроводами, не ведут активных боевых действий против садоводов. Тем не менее проблема остаётся, и она довольно серьёзная. А сейчас, когда нам пообещали массовую газификацию, она, я думаю, станет ещё серьёзнее.
Нет Комментариев