Арест владельца группы компаний «Биотэк» Бориса Шпигеля называют началом передела российского рынка лекарств. Но правильнее назвать происходящее перенастройкой фармацевтической отрасли страны, причём по указаниям президента России. Всё дело в цене на лекарства, которые «король рынка» поставлял в период пандемии.
Две недели назад арест пензенского губернатора Ивана Белозерцева стал сенсацией. Дело было не в самом губернаторе – увы, он был не первым и не последним ВДЛ (высшее должностное лицо – официальное наименование губернаторов в документах Администрации президента России) региона, обвинённым во мздоимстве. И сумма была не сенсационной – всего 31 миллион рублей (для сравнения: арестованному чуть позже вице-губернатору Ставропольского края вменяют 130 миллионов). Нет, сенсацией стал арест одновременно с Белозерцевым предполагаемого взяткодателя – бывшего сенатора, крупного бизнесмена, одного из «столпов» российской фармацевтической отрасли, основателя и владельца группы компаний «Биотэк» Бориса Шпигеля.
В этом деле вообще очень много фигурантов – тут и два сына губернатора, и жена бизнесмена (владелица пензенской фармкомпании «Фармация», входящей в «Биотэк»).
Не сразу, но большинство экспертов и журналистов поняли: из двух главных фигурантов уголовного дела наиболее интересный – именно Борис Шпигель, а отнюдь не губернатор. Тут же появились предположения о том, что арест Шпигеля и вероятный вследствие этого ареста крах «Биотэка» – первый и мощный шаг к переделу российского рынка лекарств, который, в отличие от всех остальных рынков, вырос за время коронавирусного кризиса.
Мнение совершенно справедливое – осталось лишь понять, какую роль играл «Биотэк» на российском фармрынке и какие интересы стоят за арестом Шпигеля.
Президент следит за событиями
Шпигеля силовики вели уже несколько лет, но команда «Взять его!» последовала с московской Старой площади. И только после того, как стало известно обо всех действиях участников фармрынка в период пика пандемии коронавируса,
– говорит источник Царьграда в Администрации президента России.
Политически «дело Шпигеля» – это дело о доступности населению страны необходимых лекарств, если угодно – это антимонопольное дело, для разрешения которого потребовалось дело уголовное,
– продолжает он.
По его информации, президент Владимир Путин лично интересуется темой доступности лекарств, причём он считает, что нельзя ставить финансовые интересы выше интересов населения.
Именно поэтому в середине 2020 года президентом было принято решение о создании благотворительного фонда «Круг добра» для закупок дорогостоящих лекарств для детей, больных редкими заболеваниями. Туда поступают средства от повышения налога на доходы физических лиц для самых богатых. «Круг добра» сейчас закупает препарат «Спинраза» для детей, больных спинально-мышечной атрофией. По случайному совпадению именно конкурсы на право поставок этого препарата проигрывает сейчас «Биотэк» после ареста Бориса Шпигеля. Потери этой группы компаний от потери контрактов аналитики фармрынка оценивают не менее чем в 2,5 миллиарда рублей.
Однако дело отнюдь не в «Спинразе», а в том, что Борис Шпигель в 2021 году оказался в роли «отрицательного примера» для фармацевтической отрасли. Фактически с его ареста начинается перенастройка этой отрасли. От огромных прибылей – к ориентации на интересы пациентов.
Всего лишь высокие цены?
Ещё раз обратим внимание на слова источника со Старой площади, анализирующего ситуацию: в фармрынок решено было вмешаться после того, как стало ясно, что творится «под сурдинку» пандемии. «Биотэк» Бориса Шпигеля выступал одним из крупнейших поставщиков лекарств от COVID-19. Группа является дистрибьютором препаратов «Авифавир» и «Арепливир». Что это за препараты?
Действующим веществом в обоих является «Фавипиравир» – антивирусный препарат, не получивший мирового признания, однако зарегистрированный в Японии и во Франции. В Японии он известен как «Авиган». Эффективность его против COVID-19, строго говоря, не была доказана (в июле 2020 года в Медицинском университете Фудзита не нашли подтверждений эффективности «Фавипиравира» на ранних стадиях заболевания коронавирусом), однако для российских фармацевтических компаний важнее оказалось другое – патент на «Авиган» истёк ещё в 2019 году. Производить и продавать его в России можно совершенно невозбранно – как дженерик.
«Фавипиравир» был включён в методические рекомендации Минздрава РФ по лечению больных коронавирусом. Однако и с оценкой его эффективности в России не всё было просто. Первоначально ФГБУ «Центр стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью» Минздрава заказал у Института органического синтеза имени И.Я. Постовского Уральского отделения РАН «исследование пиразинов (аналогов фавипиравира) и изучение их эффективности в отношении особо опасных и экзотических инфекций, в том числе и коронавируса». Однако Институт органического синтеза отказался от этого договора с Минздравом. Несмотря на это, фавипиравир всё-таки поступил на российский рынок. Было зарегистрировано сразу три препарата с этим действующим веществом – «Авифавир», «Арепливир» и «Коронавир».
Когда в конце сентября 2020 года начались продажи в аптеках, розничная цена за пятидневный курс лечения «Арепливиром» составила 12 320 рублей. То есть оказалась почти эквивалентной прожиточному минимуму во многих российских регионах. «Афиравир» поступил в продажу на месяц позже и стоил несколько дешевле – «всего» 8 тысяч рублей за курс лечения. Ещё несколько позже «Фавипиравир» (как международное непатентованное наименование лекарства) в России внесли в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), цены на которые регулирует государство. Федеральная антимонопольная служба в октябре сообщила, что предельная отпускная цена на препараты «Фавипиравира» с учётом НДС составит 100 рублей за таблетку, или 5500 рублей за упаковку. Максимальная стоимость препарата с учётом региональных надбавок составила 6875 рублей.
Казалось бы, аппетиты фармкомпании были обозначены, но достаточно быстро и эффективно ограничены государством. Но на самом деле это пример необыкновенно эффективного умения Бориса Шпигеля и его компании торговаться.
Во-первых, даже сниженная цена на «Фавипиравир» в России оказалась выше, чем розничная цена «Авигана» в самой Японии, где его изобрели. Кажется, первым на это обратил внимание осенью 2020 года руководитель экспертного совета Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ) Глеб Кузнецов. Он же на своей странице в «Фейсбуке» тогда же указал, что «производство «Фавипиравира» стоит копейки». Отдельные эксперты рынка предположили, что разница между себестоимостью препарата и итоговой ценой составляет более чем 5 раз (а изначальной ценой – более чем 10 раз).
Теперь источники «Первого русского» говорят, что именно эта коллизия стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Кремля. В какой-то момент там, видимо, решили, что риски вызвать потрясения на фармрынке существуют, но жажда справедливости важнее.
Каким знали Бориса Шпигеля
Депутат Государственной Думы Александр Хинштейн после ареста фармцевтического короля написал в социальных сетях:
Экс-советник спикера ГД Селезнёва и фармацевтический король Борис Шпигель исторически был тесно связан с Пензенской областью. Ещё с конца 1990-х его «Биотэк» работал с местным фармпредприятием «Биосинтез». Затем он начал реализовывать в регионе эксперимент по «прорывному» лекарственному обеспечению. Под эту сурдинку в 2003 году был делегирован губернатором Бочкарёвым в Совет Федерации, где пробыл 10 лет. Параллельно купил областную «Фармацию», монополизировав все аптечные поставки.
Я знаком со Шпигелем ещё со времен Селезнёва. Очень колоритный персонаж. Поэтому ничуть не удивлён фактом его задержания. Уверен, что с этой пухлой руки кормились многие чиновники.
Конечно, личная оценка есть личная оценка, но господин Хинштейн очень точно передаёт общее впечатление от биографии господина Шпигеля и от той роли, которую тот играл в российском бизнесе.
Группа компаний «Биотэк» была создана ещё в 1991 году. В 1995 году Борис Шпигель участвовал в выборах депутатов Государственной Думы, но с переменным успехом – стал не депутатом, а помощником тогдашнего спикера Геннадия Селезнёва. Именно эти связи, по общему мнению, позволили ему добиться расцвета своего бизнеса. Самые яркие моменты последующей биографии этого героя – 10 лет сенаторства от Пензенской области (с 2003 по 2013 год) и Почётная грамота президента России за подписью Дмитрия Медведева, подписанная, как говорят, перед самым его уходом с поста президента.
Борис Шпигель многим был известен как продюсер и тесть певца Николая Баскова, который некоторое время был мужем его дочери Светланы. Говорят, что именно Шпигель «выбил» для Баскова звание народного артиста России – присвоенное тоже указом президента Дмитрия Медведева.
Насколько тесными на самом деле были связи Бориса Шпигеля с Администрацией президента Медведева, сказать сложно – некоторые из тогдашних сотрудников АП говорят, что сенатор тогда буквально «открывал ногой двери» в кое-какие высокие кабинеты. Однако очевидно, что и после смены состава на Старой площади Шпигель влияния отнюдь не утратил, хотя и, говоря языком бизнеса, диверсифицировал некоторые связи. Среди близких знакомых Шпигеля во власти в 2016 году называли, например, тогдашнего руководителя Департамента здравоохранения Москвы Леонида Печатникова. Возможно, отчасти благодаря именно этому знакомству «Биотэк» стал одним из самых значительных поставщиков жизненно необходимых и важных лекарственных препаратов на московский фармрынок.
ИСТОЧНИК: IQVIA, РЕЙТИНГИ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ 2020 ГОДА, I-IV КВАРТАЛ
К 2021 году «Биотэк», по общему мнению, стал одним из самых значительных дистрибьюторов лекарственных средств в России. По итогам 2020 года рост продаж «Биотэка» составил 82,8% (!), в то время как у ближайшего конкурента в этом соревновании – всего 41%. Конечно, «Биотэк» не является единоличным лидером рынка. По валовым оборотам компания остаётся лишь на 8-м месте в России среди дистрибьюторов лекарственных средств. Компания также занимает 6-е место в стране по объёму бюджетных продаж по итогам 2020 бюджетного года.
Вот к бюджетным продажам-то у правоохранителей и возникли в конце концов обоснованные вопросы.
А при чём тут губернатор?
Ну, конечно, нельзя сказать, что совсем ни при чём. По версии следствия, глава региона получил от Бориса Шпигеля 31 миллион рублей. Взятки передавались «за предоставление группе компаний «Биотэк» конкурентных преимуществ при заключении государственных контрактов, связанных с оказанием услуг по приёмке, контролю качества и сроков годности, хранению, отпуску и доставке лекарственных препаратов, изделий медицинского назначения, реактивов, закупаемых за счёт бюджетных средств для нужд учреждений здравоохранения Пензенской области». Самые крупные из этих контрактов, насколько можно судить, касались областного онкологического диспансера. По некоторым данным, всего фирмы Шпигеля осуществили поставки для этого учреждения на сумму до 2,5 миллиарда рублей.
На общем фоне бизнеса Бориса Шпигеля эти суммы – не то чтобы совсем мелочь, но решающей роли они играть не могли. Всего выручка компании «Фармация», заключавшей контракты в Пензенской области, составила в 2020 году 3,1 миллиарда рублей, а чистая прибыль этой компании не превысила 70 миллионов рублей. В то же время, по оценке DSM Group, в 2020 году «Биотэк» отгрузил лекарственных средств на 41 млрд рублей (вместе с тест-системами и дезинфицирующими средствами объём отгрузок составил 45 млрд).
Хорошо знающие бизнес «Биотэка» и российский фармрынок источники Царьграда говорят: при оценке дела Шпигеля надо иметь в виду, что ситуация в Пензенской области не такая, какой кажется на первый взгляд, а прямо противоположная. Не Шпигель, бывший сенатор от этой области, был человеком губернатора. Наоборот, губернатор мог считаться человеком Бориса Шпигеля – теневого «хозяина» Пензенской области.
И не стал был он давать губернатору деньги за заключение контрактов. Он мог ему просто приказать, как действовать. Вот подарить тридцать миллионов с барского плеча после хорошей сделки – так он мог поступить.
В деле Шпигеля есть всё, сообщают информированные источники в правоохранительных органах. И коррупция при организации закупок, и завышение цен на лекарства. И продажа государству китайских тестов с закупочной ценой 400 рублей за 2 тысячи.
Почему же само дело «крутится» именно вокруг подношений пензенскому губернатору?
Любое уголовное дело на таком уровне – это компромисс между тем, что узнали о фигурантах, что они делали на самом деле, и тем, что удалось «железно» доказать, – объяснял автору этих строк бывший прокурор одного из российских регионов. – Крайне редко получается доказать все коррупционные преступления, в которых на самом деле виновны преступники.
В данном случае взаимоотношения с властями одного из российских регионов оказались на поверхности, только и всего.
Нет Комментариев