5 марта, по официальной версии, умер от кровоизлияния в мозг Иосиф Сталин (1879–1953), на почве гипертонии и атеросклероза. Ушла ли вместе с ним его эпоха?
Почти семьдесят лет назад умер человек – Иосиф Джугашвили, но и сегодня в сознании некоторой части наших соотечественников продолжает жить разноликий образ под партийным псевдонимом Сталин.
Этот политически мыслимый Сталин, а зачастую просто придуманный на свой лад, у каждого свой.
Одними образ Сталина (коммунистами-марксистами) почитается, прежде всего, как верный партиец, последовательный марксист-ленинец, организатор победы социализма над фашизмом в Великой Отечественной войне, классовый коллективизатор и индустриализатор, лидер мирового коммунистического движения; другими (советскими шовинистами, национал-коммунистами) – как некий грандиозный социальный реформатор, борец с интернациональными «троцкистами», «бухаринцами» и «зиновьевцами», национализировавший коммунизм; третьими (христианские социалисты, православные сталинисты) – как «бич Божий», который, раз «Божий», значит, и почитаться должен религиозно, как «огранщик социализма», который приобрёл некие национальные черты в процессе сталинской практики, как некий вариант «христианства без Христа».
Какой же из этих вариантов Сталина более соответствует историческому, реальному Иосифу Джугашвили?
На самом деле, вопрос этот мало волнует все эти три группы сталинистов. Можно даже сказать, что разнообразные варианты сталинизма с лёгкостью обходятся в своих построениях без личности самого Сталина.
Сталин для сталинистов – выстроенный идол, для одних, коммунистов-марксистов, более политический, для других, национал-большевиков и советских шовинистов, более национальный, а для третьих, православных сталинистов, более религиозный.
Все три группы по-своему идеализируют, по-своему рисуют «культ личности» Сталина. И что, быть может, самое интересное, по-своему защищают созданный ими образ Сталина от скептиков внутри общественных групп общества, в которых действуют эти подвиды сталинистов.
Среди марксистов и ортодоксальных коммунистов сталинистам приходится отбиваться от тех, кто считает Сталина недостаточно последовательным марксистом, сглаживать сравнения Сталина и Ленина, доказывать, что Сталин был верным ленинцем и углублял социализм строго в соответствии с догмами марксизма-ленинизма, что сам марксизм не догма, а средство революционной борьбы, и он может идеологически развиваться.
В широких кругах советских патриотов сталинисты вынуждены объяснять своей пастве не менее сложные раздвоения. Сталин здесь должен быть и национальным русским лидером (вроде Степана Разина), и одновременно последовательным интернационалистом, непримиримым борцом с интернационалистами-евреями (Троцким и компанией), и одновременно последовательным социалистом, пестовавшим новое образование «советский народ». Используемый здесь экстракт образа Сталина – один из самых противоречивых: национализм – интернационализм, русский – советский, очень неустойчивый и плохо соединимый идеологический состав.
В православных политизированных группах действует православный сталинизм. Он позиционирует Сталина как «бич Божий», а у радикальных сталиноверов даже как «милость Божия к русскому народу». В этой группе сложнее всего снять проблему Новомученики – палачи. Православные сталинисты говорят о том, что Сталин вынужден был в своей борьбе с троцкистами пройтись репрессиями и по Церкви, что, мол, репрессии против православных совершались помимо воли самого Сталина. Это, мол, все антицерковные репрессии в карательных органах делали недобитые троцкисты. Но ведь Сталин потом их всех расстрелял. Какие проблемы?
Все три разновидности сталинизма в разной степени соответствуют грубому смешению таких политических понятий, как социализм и этатизм, соединению радикально противоположных идей: коммунистической идеи отмирания государства с одновременной чрезмерной надеждой на государство, как на единственный тоталитарный институт благоустройства общества.
Все разновидности сталинизма на нашей почве есть доморощенные варианты обожествления государства, как якобы универсальной чудодейственной палочки, которая решает все социальные проблемы.
Да, государство как общественный институт очень важно, даже первостепенно важно. Но без активного и структурированного общества, без привлечения живых сил нации, без крепкой семьи и уж тем более без Церкви как воспитательницы народа – никакая долговременная, здоровая и жизнедеятельная государственная структура в принципе невозможна.
Сталинизм же во всех трёх изводах предлагает нам лишь радикальный перекос в сторону социалистической тоталитарности государства. Как говорил Ленин, идеал социалистического государства это капиталистический трест, распространённый на всё государство.
Коммунистами достойны называться лишь те, кто понимает, что создать или ввести социализм, не учась у организаторов треста, нельзя. Ибо социализм не есть выдумка, а есть усвоение пролетарским авангардом, завоевавшим власть, усвоение и применение того, что создано трестами,
– (Ленин. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности. ПСС. Т. 36. С. 311).
Иначе говоря, социалистическое государство – это партийный монопольный трест, а партия – единственный олигарх в таком государстве.
Чем отличается такое социалистическое государство от капиталистического? Только тем, что в капиталистическом правящих олигархических семей несколько, а в социалистическом олигарх один – партия. Перспектива малопрезентабельная. И социалистические, и капиталистические крайности сходятся на олигархическом правлении, партийном или клановом.
Есть ли у какого-нибудь из вариантов сталинизма будущее в нашей стране – покажет само будущее. На сегодня же ясно лишь одно, что предлагаемое сталинистами будущее будет не менее тяжёлым для нации, каким и было его сталинское прошлое.
Нет Комментариев