Самокиш Н.С. Захват врангелевского танка в Северной Таврии (на самом деле картина не совсем соответствует действительности; во врангелевской армии было только два танка этого типа — французские Renault FT с собственными названиями «Серый» и «Скромный», которые принимали участие в летних боях 1920 г. в Северной Таврии, но вышли из строя. Красным они достались при взятии Крыма в ноябре 1920 г. — один на станции Джанкой, второй в разобранном виде в Севастополе)

Как происходил решающий бросок Красной Армии на Крым в 1920 году. News Front вспоминает о забытых сражениях 100-летней давности

В предыдущем материале мы акцентировали внимание на подготовке Красной Армии к решающему наступлению в Северной Таврии, основной целью которого было не дать главным силам белогвардейской Русской армии Петра Врангеля отступить в Крым. На важность реализации этого стратегического замысла обращал внимание руководитель Советской России Владимир Ленин, который в одной из телеграмм в Реввоенсовет 1-й Конной требовал ускорить сосредоточение армии за Днепром. По словам советского вождя, было бы «величайшим преступлением» позволить Врангелю укрыться за перекопскими и чонгарскими укреплениями.

Как мы уже говорили, силы советского Южного фронта, которым командовал Михаил Фрунзе, превосходили белых в 3-4 раза. Основная задача возлагалась на мобильные кавалерийские соединения – 1-ю Конную армию Семёна Будённого и 2-ю Конную армию Филиппа Миронова. Они должны были прорваться в тыл противника, отрезать его от крымских перешейков и совместно с пехотными частями окружить его и уничтожить.

 Контрнаступление войск Южного фронта в Северной Таврии
Контрнаступление войск Южного фронта в Северной Таврии

Чёрные дни красной конницы

Начало общего наступления было назначено на 28 октября 1920 года. Однако на некоторых участках активные боевые действия начались раньше. Так, в ночь на 26 октября 2-я Конная армия переправилась через Днепр и заняла плацдарм на левом берегу в районе Никополь-Водяное. Белые силами поредевших, но ещё сохранявших боеспособность Корниловской и Марковской дивизий попытались сбить красных конников с плацдарма, но в ожесточённом двухдневном сражении у Днепровки потерпели поражение. Только Марковская дивизия потеряла более 800 человек – около четверти своего состава. Практически полностью был изрублен 1-й Марковский полк. А начальник дивизии генерал Николай Третьяков, не выдержав ужаса происходившей катастрофы, застрелился. 28 октября, отбросив корниловцев и марковцев, части 2-й Конной заняли Большую Белозерку и Верхний Рогачик.

«Лучший из корпусов армии Врангеля разбился о 2-ю Конную армию; все попытки противника отбросить нас к Днепру окончились полной неудачей», — телеграфировал 28 октября в штаб 1-й Конной Фрунзе.

Однако уже на следующий день первоначальный успех 2-й Конной был сведён на нет решительным контрударом двух казачьих дивизий из Донского корпуса белых и остатками марковцев в районе Малой Белозерки. Утром 30 октября белоказачья конница осуществила рейд в район Большой Белозерки, застав там врасплох штаб советской 2-й кавалерийской дивизии имени Блинова из состава 2-й Конной армии. В ожесточённой схватке погибли начдив 2-й кавдивизии Рожков и начальник штаба Берендс. Восстановить положение на этом участке фронта красным удалось лишь к вечеру 30 октября с подходом резервов. Однако момент был упущен. 2-я Конная не только не выполнила поставленную командованием задачу, но и по мнению Фрунзе и Будённого, подставила под удар противника войска 1-й Конной армии. Сам Миронов оправдывался тем, что против него был брошен весь белоказачий Донской корпус.

Командующий 2-й Конной армией Ф.К. Миронов
Командующий 2-й Конной армией Ф.К. Миронов

1-я Конная 28 октября 1920 года переправилась через Днепр в районе Каховского плацдарма и двумя группами устремилась в тыл к белым в сторону Чонгарского перешейка. Части 4-й кавдивизии к вечеру 30 октября заняли станцию Ново-Алексеевка, перерезав железную дорогу Мелитополь – Джанкой, а затем очистили от белых Сальково и Геническ и, казалось, полностью закупорили проход в Крым через Чонгар. Тем временем, на вышедшие в район Агаймана 6-ю и 11-ю кавдивизии 1-й Конной армии обрушилась ударная группа генерала Александра Кутепова (Конный корпус генерала Барбовича, Дроздовская дивизия, Кубанская кавалерийская дивизия и Терско-Астраханская бригада), при помощи которой Врангель предполагал разгромить наступавшие с Каховского плацдарма советские войска.

День 31 октября 1920 года для 1-й Конной армии стал чёрным во всех смыслах этого слова. Армия понесла огромные потери, в том числе среди командного состава. Под Агайманом были убиты командир 11-й кавдивизии Фёдор Морозов, комиссар Павел Бахтуров и командир одной из бригад Григорий Колпаков. В районе населённых пунктов Рождественское и Отрада белые изрядно потрепали 14-ю кавдивизию и Особую кавбригаду 1-й Конной. При этом был убит командир 2-го полка Особой кавбригады Екимов. Находившиеся в этот день в боевых порядках Особой кавбригады в районе Отрады руководители 1-й Конной Семён Будённый и Климент Ворошилов также чудом избежали гибели. В завязавшейся рубке один белогвардеец ударил Ворошилова пикой, острие которой завязло в толстой бурке «первого красного офицера». Увидевший это конармеец Шпитальный поспешил на помощь командиру и спас ему жизнь, застрелив врангелевца. Под Ново-Алексеевкой прорывающиеся в Крым белые обрушились на 4-ю кавдивизию, при этом тяжёлое ранение получил её начдив Семён Тимошенко.

Тачанки Особой кавбригады 1-й Конной армии на марше, 1920 г.
Тачанки Особой кавбригады 1-й Конной армии на марше, 1920 г.

Как вспоминал впоследствии генерал Врангель, будь у его подчинённого Кутепова больше решительности, конницу Будённого в этот день могла бы постигнуть участь разбитого белыми в июле корпуса Жлобы. И нельзя сказать, что Врангель лукавил. Как мы помним, весьма значительную роль в разгроме красной конницы Жлобы сыграла белогвардейская авиагруппа. Интересно, что на этот красные, имея серьёзный перевес в авиации, не сумели им воспользоваться. В частности, Будённый и Ворошилов жаловались Фрунзе на то, что во время сражения в Северной Таврии красные аэропланы так и не появились над полем боя, тогда как немногие исправные самолёты генерала Вячеслава Ткачёва отчаянно бомбили наступавшего противника. При этом стоит сказать, что 1-я Конная армия имела собственную авиагруппу, которая не участвовала в сражении с врангелевцами, так как приводилась в порядок после неудач на польском фронте. Прикрывавшая же наступавшие на мелитопольском направлении войска 4-й и 13-й красных армий авиагруппа бездействовала, так как вследствие разразившейся снежной бури, парализовавшей движение по железной дороге Павлоград – Александровск, не удалось своевременно доставить топливо и боеприпасы.

 Авиация 1-й Конной армии
Авиация 1-й Конной армии

Потеря белыми Северной Таврии

1 ноября войска 1-й и 2-й Конных армий соединились в районе села Петровка, однако спешно отступавшим из Северной Таврии белым уже удалось пробить коридор в Крым. В тяжёлых арьергардных боях обе стороны понесли существенные потери, при этом основные силы врангелевской армии сумели организованно отступить через Чонгарский перешеек на полуостров.

3 ноября войска 6-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии и недавно прибывшей из Сибири 30-й стрелковой дивизии 4-й армии пошли на штурм чонгарских укреплений. После тяжёлого и упорного боя с отступающими подразделениями белогвардейских войск, поддержанных бронепоездами, Чонгарский полуостров был взят. Однако ворваться в Крым на плечах отступавшего противника красной кавалерии не удалось. Белые подожгли Сивашский мост. Не увенчались успехом и попытки 11-й кавдивизии 1-й Конной армии и 2-й Донской стрелковой дивизии 13-й армии прорваться на полуостров по Арабатской стрелке, где белые также создали прочную оборону.

Несколько слов следует сказать и о боях на перекопском направлении, где советская 6-я армия Августа Корка преследовала ранее отброшенный ею с Каховского плацдарма 2-й армейский корпус генерала Владимира Витковского. Ударная группа 6-й армии, костяком которой была 51-я стрелковая дивизия Василия Блюхера, отличившаяся двумя неделями ранее в сражении за Каховку , сумела прорваться к Перекопу. Однако предпринятый 30 октября штурм третьей линии врангелевских укреплений, расположенных на Турецком валу, успеха не имел. В посланном в штаб 6-й армии донесении Блюхер отмечал, что без мощной артиллерийской поддержки штурм перекопских укреплений в лоб обречён на неудачу, просил об усилении его дивизии артиллерией и временном отводе войск на линию от хутора Преображенка до Первоконстантиновки для закрепления и подготовки к новому удару. Одновременно Блюхер сообщал о своём намерении провести рекогносцировку Сиваша, дабы выявить броды для переправы войск и удара во фланг обороняющемуся противнику.

Командующий 51-й стрелковой дивизией, будущий Маршал Советского Союза В.К. Блюхер
Командующий 51-й стрелковой дивизией, будущий Маршал Советского Союза В.К. Блюхер

К вечеру 3 ноября контрнаступление Красной Армии в Северной Таврии завершилось полной победой. Белые за считанные дни потеряли контроль над территорией, которую дорогой ценой взяли и удерживали почти пять месяцев. Кроме того, красные получили в качестве трофеев огромное количество военного имущества и продовольственных запасов. Так, по воспоминаниям Врангеля, противнику достались 5 бронепоездов, 18 орудий, около 100 вагонов со снарядами, 10 миллионов патронов, 25 паровозов, составы с продовольствием и интендантским имуществом и около двух миллионов пудов хлеба в Мелитополе и Геническе. Несмотря на то, что основным силам белой армии удалось избежать окружения и разгрома и укрыться за перекопскими и чонгарскими укреплениями, их боевой дух был серьёзно подорван.

«Все эти части были совершенно небоеспособны. Ими были понесены огромные потери в людях, орудиях и пулемётах. Конница совершенно замотала своих лошадей. Всё это было естественным последствием непрерывных отступательных боёв при 15-20 градусных морозах, без ночлегов и при полном отсутствии квартирных размещений. Люди были голодны, утомлены до нельзя, и только и ждали тёплой крыши», — вспоминал в 1921 году полковник Русской армии Врангеля Стефан Смоленский.

Нравы белого тыла и «неприступные» укрепления, возведённые «друзьями большевиков»

Дальнейшее сопротивление находившейся в таком состоянии армии могло быть успешным с очень низкой долей вероятности. Это прекрасно понимал Врангель, который ещё накануне отступления войск в Крым, отдал своему штабу приказ проверить разработанный план эвакуации и начать подготовку кораблей. Об этом открыто говорили вернувшиеся с фронта офицеры и солдаты. Неумолимо надвигавшегося конца не замечали лишь в тылу. По воспоминаниям очевидцев, последние недели перед эвакуацией белых из Крыма жизнь на полуострове продолжала течь в мирном русле. Официальная пресса наперебой твердила о неприступности перекопских и чонгарских укреплений, и о том, что большевикам не удастся взять Крым. Ура-патриотические заметки пророчествовали, что к весне 1921 года Советская власть будет свергнута недовольными крестьянами и рабочими. 8 ноября, когда красные уже начали прорыв через Сиваш, в Симферополе открылся съезд представителей городов, выразивший открытую поддержку деятельности Правительства Юга России. На 12 ноября был намечен съезд представителей печати. В городах Крыма работали театры и кинематографы, бойко торговали магазины.

Между тем, состояние «неприступных» укреплений белых на крымских перешейках оставляло желать лучшего. Как вспоминал офицер полевой ставки Врангеля А.А. Валентинов, «добрая половина перекопских укреплений не могла быть сооружена вследствие недостатка технических материалов», железная дорога от Юшуня не была закончена, долговременных артиллерийских укреплений не было, блиндажи более чем сомнительного качества были лишь на Перекопском валу. От Юшуни до Перекопского вала в начале осени насчитывалось лишь 17 рядов проволочных заграждений. Об электрическом токе, фугасах, заложенных между рядами колючей проволоки, можно было только мечтать. Часть проволоки, предназначенной для перекопских укреплений, вывозилась за границу и там продавалась. Вместо обшитых и подготовленных для осенней слякоти и зимней стужи окопов зияли канавы. Отсутствовали даже землянки, в которых могли бы жить обороняющиеся. Командовавший 2-м Марковским полком генерал Юрий Гравицкий в своих воспоминаниях писал, что хвалёные неприступные укрепления состояли из мелких, небрежно вырытых полуразвалившихся окопов, которые так построить могли только «вернейшие друзья большевиков». Укрепления никем не охранялись, деревянные части окопов растаскивались местными жителями.

Последние дни белого Крыма: несостоявшийся котёл в Северной Таврии

Примечательно, что красные давали совершенно противоположную оценку белогвардейским оборонительным укреплениям на крымских перешейках. По воспоминаниям Фрунзе, Перекопский и Чонгарский перешейки и соединяющий их южный берег Сиваша представляли собой одну общую сеть заблаговременно возведённых укреплённых позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями и заграждениями. В сооружении их принимали участие как русские, так и французские военные инженеры, использовавшие при постройках опыт империалистической войны. Бетонированные орудийные заграждения в несколько рядов, фланкирующие постройки и окопы, расположенные в тесной огневой связи. Всё это в общей системе создавало укреплённую полосу, недоступную, казалось бы, для атаки открытой силой.

Столь полярные оценки вряд ли могут вызвать удивление. После окончания войны проигравшие искали объяснения своим неудачам. Победители же с одной стороны подчёркивали проявленные ими отвагу и героизм, и в то же время, оправдывались за имевшиеся тактические просчёты и понесённые потери.

Развязка неумолимо приближалась…

(продолжение следует)

Дмитрий Павленко, специально для News Front