Корона мешает: Российские олигархи не хотят вкладываться в борьбу с вирусом

«Магнит» притягивает медиков

Торговая сеть «Магнит» (АО «Тандер») объявила о начале беспрецедентной акции в помощь медикам России, борющимся с коронавирусом. Врачи и медсёстры, но только работающие по искоренению эпидемии (это надо отдельно доказать Минздраву), получили право оформить специальную версию карт лояльности, на которую будут начисляться до 20% стоимости покупок – при обычной ставке 0,5–2,0%. Предполагается, что таким образом мощный ритейлер приобретёт 100 тысяч постоянных клиентов.

Кстати, по оценкам поставщиков «Магнита», торговая наценка в магазинах этой сети составляет от 5% до 150% к отпускной цене производителя. «Тандер» не разорится.

«Магнит» после скандальной покупки крупного пакета (29%) акций «Тандера» ассоциируется сейчас с банком ВТБ, но это не совсем верно: существенная часть пакета (11,82% от общего объёма акций) потом отошла Marathon Group Александра Винокурова – разумеется, под кредит у того же ВТБ под залог этих же акций. Создаётся ощущение, что банкирам вообще нужен был от основателя сети Сергея Галицкого не столько розничный бизнес, сколько эффективный пенсионный фонд – недавно была закрыта сделка по приобретению НПФ «Магнит», когда-то бывшего, кстати, Христианским пенсионным фондом «Добродетель». Сейчас с добродетелью там туговато.

Тем не менее ВТБ остаётся крупнейшим акционером «Магнита». И стиль «благотворительной акции» очень «вэтэбэшный» – максимум помпы при минимуме реального вклада. Кстати, если вы думаете, что после «процентных каникул» ВТБ не начнёт с удвоенной силой банкротить доверившиеся ему предприятия – вы ничего не понимаете в этом бизнесе.

На языке угроз

Вообще, наивно думать, что отсрочки по выплате процентов, на которые скрепя зубы согласились банки, как-то скажутся на положении крупнейших из них. Великий циник Герман Греф уже дал понять, что ни при каком раскладе не останется внакладе и другой кредитор умирающего малого бизнеса – Сбербанк, который сейчас очень надеется на прекращение розничной торговли для сохранения здоровья населения, ну и, разумеется, для процветания «СберМаркета» и Delivery Club, в котором у «Сбера» почти 50%.

«Сбер», кстати, не одинок в этом желании. Организации, монополизировавшие непродовольственный ритейл (Wildberries, М.Видео-Эльдорадо, Lamoda, DNS и ещё десяток всем известных брендов), нашли в себе наглость обратиться к продавцам продовольствия с просьбой закрыться. Татьяна Бакальчук из Wildberries сформулировала это практически в виде угрозы:

Не лукавьте, прикрываясь постановлением, что вы и так делаете всё для того, чтобы обеспечить как можно меньший контакт между людьми в ваших торговых залах. Мы все прекрасно знаем, что сейчас творится в ваших магазинах.

Заодно она, кстати, прямым текстом попросила людей не покупать медицинские маски, ибо сотрудникам «Вайлдберриз» они нужнее. Жаль, что мы ничего не знаем о реальном финансовом вкладе совладелицы монструозной сети в борьбу с коронавирусом.

К счастью, решение о форме работы продовольственных магазинов будет принимать не королева перепродажи, а государственные органы.

Особенности благотворительности

Конечно, это системная проблема – когда у вас мало бизнеса, вы не можете рассчитывать на большие объёмы пожертвований. Трогательные попытки парикмахерских или кофеен обслуживать врачей бесплатно или по символической цене сбиты карантином, после чего идею присвоил себе «Магнит». С точки зрения экономики, малого частного бизнеса в России практически нет – компании из топа стратегически значимых (сейчас там порядка 600 организаций) зачистили всё поле вокруг себя, это очень высокая монополизация экономики.

Сбербанк сейчас очень надеется на прекращение розничной торговли для сохранения здоровья населения, ну и, разумеется, для процветания «СберМаркета» и Delivery Club, в котором у «Сбера» почти 50%. Фото: Сергей Ведяшкин/АГН «Москва»

И именно подобное доминирование налагает на владельцев крупного бизнеса особые обязательства по отношению к обществу. Кому многое позволено, с того многое спрашивается.

Но мы не видим очереди из желающих вложить заработанные деньги. Молчат фигуранты «списка Белоусова» – хотя та попытка заставить «поделиться», по большому счёту, обернулась пшиком.

Конечно, этих людей тоже можно понять. В российской благотворительности есть своя специфика. Автору этих строк довелось как-то изучать финансовую сторону этого благородного дела – и должен вам доложить, скользких персонажей там больше, чем в аппарате иного губернатора. Поэтому неудивительно, что наши жертвователи крайне осторожно относятся к передаче своих денег, избегают сотрудничества с государственными, особенно региональными структурами и официозными фондами, стараются максимально подробно проследить путь каждого своего рубля. Это можно понять – в конце концов кто лучше этих людей знает нашу коррупцию и понимает, как она откусывает от каждого рубля жертвователей свою копеечку?

Попытки подать пример

Давайте посмотрим, кто из завсегдатаев списка «Форбс» действительно помог России.

Михаил Фридман с партнёрами по «Альфа-групп» пожертвовали годовую прибыль своего инвестиционного подразделения А1 (надо сказать, компания с очень сложной репутацией) – деньги получит оперативный штаб по противодействию коронавирусу.

Владимир Потанин пожертвовал ту же сумму, но куда более оригинальным способом – «некоммерческим организациям, которые помогают социально незащищённым гражданам, а также музеям». То есть средства пойдут на борьбу не с коронавирусом, а с экономическими последствиями пандемии.

Алишер Усманов, хоть и «самоизолировался в Ташкенте», вошёл со своей Mail.ru Group в альянс по борьбе с коронавирусом (вместе с «Яндексом», РФПИ и РСПП), а также направил миллиард рублей на поддержку малого бизнеса.

Сам «Яндекс», хотя и изрядно заработает на своей «Яндекс.Еде» во время острой фазы эпидемии, не пожалел полтора миллиарда рублей. Известно, что 1/6 этой суммы пойдёт на оплату поездок медиков и социальных работников.

Братья Аркадий и Борис Ротенберги пожертвовали 50 млн рублей больнице имени Боткина в Санкт-Петербурге. Хочется верить, что это лишь начало сотрудничества – масштаб бизнеса Ротенбергов (который к тому же мало зависит от курса рубля и стоимости нефти) позволяет ожидать более широких жестов.

Впрочем, и миллиард для того же Фридмана (а он, напомним, жертвует в составе группы товарищей) – менее 1% его состояния, оцениваемого в 13,5 млрд долларов. То же касается и Потанина. Деньги серьёзные, но по большому счёту совершенно не значимые для их бизнеса или личного благополучия.

Родина не забудет

На федеральном уровне это практически всё. Ничего общего с Китаем или США, где буквально очередь стоит из желающих вложить миллиард, миллион, тысячу долларов в дело победы над общим врагом. Нет, самый популярный выход из положения у нас – купить аппарат искусственной вентиляции лёгких, укрыться в особняке за периметром охраны, обеспечить своих сотрудников средствами защиты не из человеколюбия, а чтобы не попасть в СМИ в неприятном контексте…

Друзья, мы победим эпидемию, но после этого у нас будет другая экономика. И очень может быть, что в этой экономике не найдётся места персонажам, которые могли спасать людей – но не сделали этого. Ничего личного – просто голосование изрядно отощавшим кошельком. «Магнит» – запомним это слово.

Автор:
Мельников Михаил